Достойная пара (СИ)

Это откровение, к сожалению Астрид, оказало на меня ещё большее давление и усугубило недоверие. Это самая что ни на есть ложь — я нужна ей как минимум в качестве последователя, наследницы, ну, или напарницы на крайний случай. Однако её признание всё-таки кое-что пошатнуло во мне. Я никогда не полагалась на правдивость увещеваний старцев и назойливую фразу о якобы «Достойной паре», меня всегда смешили их глупость и надежда повлиять на меня этаким пророчеством, казалось, это было лишь поводом столкнуть меня в пропасть под названием замужество; однако иногда, всего лишь иногда, я позволяла себе обмануться и поверить в то, что такая сказка есть, и все рассказы о нашей превосходной паре — правда. Это ничего не меняло в сущности, потому что я и без бредового навязывания этого словосочетания прекрасно понимала, что происходящее между нами с Кристофером нельзя назвать иначе, это было даже большим для меня… Но всё-таки, чувство оказалось гадким, догадки оправдались и чудесное пророчество оказалось избитым клише, скорее всего, схоже чувствуешь себя, когда в детстве узнаешь, что сказочный герой на празднике — это переодетый друг папы и вроде бы подарков меньше не становится, но горечь остаётся. Слегка неприятный осадок и больше ничего — вот какова оказалась моя реакция на триумфальную речь Астрид.

— Альба, я хочу помочь тебе не оказаться в моей шкуре. — она подсела ближе и коснулась гладкой ладонью моего плеча. — Я хочу сказать, что не так критичен сам обман, сколько бесчувственное безразличие тех, кто говорит его. Разве ты видишь меня счастливую в единении? — она покачала головой, отвечая на свой же вопрос. — Ни я, ни почивший Альфа Запада, — так Астрид окрестила бывшего мужа. — в итоге так и не получили обещанной гармонии и счастья. И виноват в том твой отец, разве ты хочешь такой же судьбы для себя?

Я пережила шок осознания ещё тогда, когда Крис нещадно рвал цепь, а я заливалась стыдом, что так долго превозносила собственного отца чуть ли не до небес, а он оказался обыкновенным земным существом со своими пороками и амбициями, целями, не всегда положительными, но в любви папы к себе я была уверена, а вот поддерживать Астрид, какая бы трудная судьба у неё не была, я отнюдь не желала.

Она вдруг резко поднялась на ноги, повернулась спиной ко мне и отошла к стеллажу с книгами, чтобы дать голос небольшой музыкальной шкатулке. Я поборола в себе желание как можно скорее сбежать отсюда, проглотила комок в горле и задала вопрос:

— Что произошло с тобой и твоим мужем?

Она резко повернула ко мне голову и невесело хохотнула.

— Мало хорошего. — кажется, воспоминания захлестнули женщину настолько, что лицо её вмиг побледнело и многолетние тени легли под глазами, сами глаза приобрели тот же манер, что и у Сины: стали до воя печальными и неживыми стекляшками, вот только в её плескалось ещё и необузданное бешенство; она кашлянула, чтобы убрать хрипоту из голоса и продолжила. — Я убила его раньше, чем он это сделал со мной. — она вновь слегка улыбнулась своей чарующей улыбкой, уже не такой радостной, предавшись, вероятно, безрадостным воспоминаниям.

Разговор начинал набирать сомнительные обороты.

— Я пытаюсь донести до тебя, что Ингольв почувствовал мою способность и стремление к власти, он знал как хорошо ко мне относится стая, и как легко мне при желании удастся пошатнуть его ранг, хотя по силам он и правда меня превосходил. Он незамедлительно принял самое жестокое, но верное решение. Ты ведь тогда не особенно углублялась в изучение Западного клана и его Альфы?.. Я тоже. — она вздохнула и положила два пальца на висок. — Проще говоря, Ингольв выгнал меня взашей, хотя я была слаба и беззащитна перед этим чудовищем, совсем как ты теперь. Не находишь параллели?

Красота сменилась глубоко засевшей измождённостью: Астрид нахмурилась от головной боли, быть может, первый взгляд на всю эту пестроту и оживлённость не позволил мне заметить её состояние сразу.

— Но всё это теперь не важно, не бери в голову, я рассказала тебе это не из-за жажды жалости и сострадания к себе, поверь, за все годы существования здесь я нахлебалась этой добродетели сполна. Я хочу, чтобы ты осознала как необходимо тебе избавиться ото всей мишуры и сделать наконец то, что ты действительно хочешь; я хочу, чтобы на моём маломальски построенном мире ты смогла осуществить и продолжить всё то, что заложено в нас обоих с рождения. Волки слишком патриархальны, чтобы позволить женщине стать Альфой, но вопреки всему я это сделала. И все свои достижения благополучно вручаю тебе. — её интонация значительно усмирела, а голос понизился, и теперь беседа шла совсем на доверительных тонах.