Достойная пара (СИ)

Почти никогда не бывавшая в эпицентре драк, схваток, Астрид пребывала в растерянности, она точно затравленный зверёк металась то туда, то сюда. Сина, конечно же, не отходил от неё и отбрасывал любые попытки нападения, он медленно отводил её в безопасное место, а скорее хотел вообще увести оттуда, вот только Астрид не слишком торопилась.

«– Я не могу позволить золушке сбежать!» — прорычал им в спину Ферокс. Если бы не Крис, который, прорываясь между здоровых бродячих волков, обратил внимание старшего воина на них, тогда, возможно, Сина и Астрид успешно скрылись бы.

Весь до жути изувеченный, но по-прежнему пылающий задором Фер бросился на Сину. Старший воин Запада знал, что отсюда живым точно не уйдёт, и неважно сделает это Сверр или его друг, раньше или позже — он погибнет. В то же время единственная цель и мотивация, засевшая в голову как хорошая привычка, не позволяла воину так просто сдаться. Астрид кроме него некому было защищать.

Сперва только оборонялся, но не был бы Сина старшим воином Западного клана, если бы не мог дать достойный отпор — серый волк повалил бурого на землю; прерывая друг друга, кто громче, они противостояли, демонстрируя острые клыки. Два волка катались кубарем по земле, измазываясь в лесной грязи. Никто не мешал им, знали, что лезть бесполезно. И только под конец, когда Сина, высвободив припасённые напоследок силы, остервенело всадил клыки в бок Фероксу, отчего тот тут же болезненно взвизгнул, подоспел вовремя Сверр. Прежде чем это произошло, все замерли, никто не ожидал, что Ферокс может дать слабину, хотя то и не удивительно было, ведь он учувствовал в драке с самого начала, в отличие от старшего воина Запада. Цирцея находилась на приличном расстоянии, но уже готова была вооружиться своей небольшой иглой, однако вовремя заметила бегущего на помощь Криса.

Ферокс кое-как извернулся, выводя противника из равновесия. Лапы серого волка на секунду оторвались от земли, всего на мгновение он успел дёрнуться, а потом в полноте чувств ощутил, как множество зубов на его шее медленно проникают под кожу, а затем и пронзительную боль, лавой растекающуюся по телу вместе с ядом. Белый волк немного потрепал в скорости ослабевающее тело и отбросил в сторону.

«И правда, убит» — пронеслось в голове Альбы, и она постаралась как можно скорее абстрагироваться от этой мысли.

К краю леса бежало несколько волков, бег, перемеженный с прыжками. Альбиннен приподняла голову с колен Цирцеи и убрала со лба руку Ильвы. Светлый крепкий волк, едва слышной, но уверенноё поступью приблизился к девушке и ненавязчиво лизнул в лоб.

— Папа? — она окончательно пробудилась, но он прошёл мимо.

Астрид на негнущихся ногах, и ни на секунду не отрывая взгляда от Сины, прошла мимо всех и осела прямо у его тела. Растягивая секунды, совсем драматично она подняла ладони к лицу и, резко схватив себя за волосы, громко-громко завизжала. Женщина уже не обращала ни на кого внимания, а только совсем припала к волку, обхватила его руками и болезненно с надрывом зарыдала.

Она словно хотела, чтобы все слышали, как ей было больно. Треск её сердца слышали все. Альба никогда не видела Астрид в теле волка, но теперь наблюдала во все глаза, как брюнетка ловко, быстро и красиво стала чёрной волчицей. Словно бархат чёрная как смоль шерсть прошлась по ней волной, захватывая все изгибы с голой кожей, точно адская гончая из самой преисподней она ощерилась и принялась бросаться на всех, кто был ближе, и вновь досталось Фероксу, благо долго ей буйствовать не дали. Альбиннен совершенно точно видела, каким чудовищным взглядом сверкнула в её сторону тётя, если бы девушка была чуть ближе, вряд ли волчицу успели бы вовремя отнять от неё.

Ингольв обездвижил Астрид, прижав к земле, но даже он не мог полностью сдержать её гнев и буйство, она лягалась, безумствовала и казалось женщина стала воплощением сатаны, разве что из-за пасти она не могла наполнить лес тем безудержно душераздирающим человеческим воплем, однако её вой потом ещё долго блуждал в закромах души каждого, кто слышал её.

Всё закончилось, и только тогда Альбе наконец показалось, что эта бедная волчица, которая пыталась уничтожить четыре клана и саму себя от горя, совершенно обыкновенная женщина, а никакая не злодейка.

Постепенно всех отпускала эта боевая одурь, все пытались отдышаться, с наслаждением вдохнуть сырой воздух и осознать, что теперь можно продолжить жить, пускай некоторым не досталась подобная честь. Злость утекала попутно со всеми негативными эмоциями, которые, наконец, достигли кульминации, каждый теперь был способен на сожаление, сострадание и прощение.