Достойная пара (СИ)

Под лапами мягко расступаясь затрепетали сфагновые мхи, и липкая грязь чуть успела коснуться шерсти, но я уже перепрыгнула на другой обманчивый островок, нервно гадая провалюсь или всё же устою на зелени.

Небрежными грузными шагами обступая и окольцовывая волчью стаю охотники не обратили внимание на подозрительно густой и мясистый покров мха.

В какой-то момент тишина кончилась, оборвалась в прямом смысле слова, и в ушах зашумел очередной гул выстрелов, бесконечный и заставляющий вздрагивать, надеясь, что эта пуля не задела тебя. Чтобы не стать решетом пришлось прыгать вдвойне активнее, иногда всё же несильно утопая, но тут же выдёргивая конечность из вязкой субстанции, а после продолжать скачки.

Неподалёку от меня кое-как лавировал меж болотных провалов неуклюжий из-за больших лап волк. Он неустойчиво пошатывался ступая на твёрдую почву и тут же старался переместиться дальше, чтобы не рухнуть всем телом в трясину. По хлипкому стволу дерева в метре от воина скользнула пуля, раскачивая ветки; несчастный споткнулся уклоняясь и пястью увяз в грязи, стремительно углубляясь по голень. Я легко перепрыгнула с одной кочки на другую и вскоре оказалась рядом с ним. Помочь смогу только одним способом, следовательно, удобнее стала возле волка, чудом умещаясь на укромном местечке, и дуром сжав челюсть на той самой ноге потащила. В человеческом теле не осилила бы такое сопротивление.

Произведя скорую помощь за считанные секунды и вызволив сородича из беды я как можно скорее пошла вперёд, увеличивая расстояние между собой и охотниками. Спасённый волк догнал меня и вдохновенно заслоняя спасительницу от охотников поблагодарил, на удивление, узнать в звере романтичную фигуру с букетом я смогла.

« — Пустяки, не расслабляйся!»

Мы зашли довольно далеко и уже точно находились в самом центре болота, потому крики пойманных топью звероловов становились всё явственнее, и несмотря на ненасытно поглощающую их вязь, они открывали ещё более агрессивную пальбу, без разбора, чтобы хоть кого-нибудь из волков убить.

« — Твоё мужество подкупило всех!» — отвесил учтивый комплимент воин, и я, кажется, будто наяву увидела его радушную улыбку.

Мы продолжали бежать, замызганные в грязи, раненые и уставшие, но некоторое удовлетворение царило в душе у каждого из отряда. Любезность компаньона радовала независимо от ситуации, в которой мы находились; я хотела было ответить ему тем же, но не успела. С молниеносной скоростью преодолев расстояние пуля мелькнула и не дошла до меня, нашла пристанище в черепе моего спутника, разрываясь и обеспечивая моментальную смерть. Визг раненого животного почему-то издала я, в тот момент, когда безвольное тело зверя шлёпнулось таки на ровную гладь трясины. Ноги залихорадило так, что стоять удавалось с трудом. Я оглянулась и словно проснулась наконец — война действительно началась, и волчье племя умирает равно с людским: помимо этого убитого, таких же множество, они не сделали ничего плохого, однако лежат мертвее мёртвых. Просто все с одинаковой прытью старались бежать вперёд, гонимые единой целью, и оставляли позади незамеченными тех, кого остановили пулей.

Ещё раз взглянула на подстреленного и с ужасом отметила, что даже имени его не знала. Выходя из прострации я осмотрелась, члены отряда разбежались совсем в разные стороны, кто загоняет последних охотников, кто добивает, выражая всю ненависть и месть за погибших соратников. Чаща снова затихла, болото поглотило всё. Дальше топи иссякали и твёрдая почва уплотнялась, а значит, возвращаться не придётся.

Устойчивый земляной кров несказанно радовал искалеченные и уставшие лапы, казался неведомой щедростью.

Грязь громко булькнула, напугав меня, я развернулась и увидела как бледного вида человек стволом ружья топит неживое тело волка в водоёме, помогая ногой и с особым пристрастием медленно утесняя животное в густые пласты грязи. Зрелище далеко не из приятных, оно оскорбительно, но нужно уходить, пока и меня не заметили.

— Не уйдёшь… — полушёпотом утвердил мужчина и навёл на меня прицел, у него чуткий слух.

Если рвану — выстрелит, буду стоять — тоже.

— Даже не попробуешь обернуться и умолять меня? — нахально спросил он, цокая языком, будто имеет право говорить так со мной, будто имеет исключительное право убивать нас.

В меня словно Фенрир* вселился: я встала в боевую стойку и ощетинилась, оголяя весь острозубый оскал. Если не глупец, то уйдёт, однако не факт, что я отпущу его; ежели решит сражаться, то будет ему сражение, сил мне наверняка хватит, чтобы перед смертью от огнестрельного оружия обезобразить негодяю лицо или лишить руки.

Охотник отвернул зияющее дуло от меня и стрельнул ровнёхонько в паре сантиметров от белого хвоста, который я тут же опустила.

— Вот это да! Я имею дело с дамой! — ехидно произнёс он, радуясь своему опытному глазу, и отвёл от себя ружьё.