Достойные моих гор

Какой игрок отказывается от игры только из-за того, что шансы на выигрыш малы? Никто не обращал внимания на истощенных, больных и изнуренных возвращенцев, хотя многие из них лежали больными целыми месяцами, а многие умирали. Энтузиазм вызывали те, кто возвращался в города, потрясая полными золота мешками, - и тут же новы!'! людской поток направлялся к местам разработок.

Даже Томас О. Ларкнн, который ранее сказал, что «мы и вообразить не можем себе вредных последствий для Калифорнии, если эта лихорадка затянется», в конце концов не удержался от соблазна и образовал компанию, чтобы с помощью индейцев заняться разработками. Он такж? прислал на прииск товары для открытия магазина.

Доктор Джон Марш организовал компанию из своих соседей. Они погрузили вьюки с продовольствием и старательскими инструментами, облачились в красные рубахи и сапоги, которые стали стандартной формой золотоискателей, и тронулись в путь на север к реке Юта. Здесь доктор Марш нашел богатую россыпь, которая давала ему по 50 долларов в час с самого начала разработок.

Ларкин вполне удовлетворялся скромными тремястами процентами прибыли, которые он получал от продажи своих товаров, а Марш продавал индейцам бусы и сахар, меняя чашку бус на чашку золота! Он кончил тем, что продал с себя красную рубаху какому-то восторженному индейцу за 300 долларов. Однако Марш, которому уже исполнилось сорок девять лет, был слишком стар для жизни в стОль суровых условиях. Он заболел и вынужден был вернуться цомой, увозя с собой золота на ??!ООО() долларов, собранных «а шесть месяцев труда: золотое дно, если только вы не имеете ничего против болезни и продажи рубахи со своей спины. Джон Бидузлл, как только его индейцы разбежались в поисках золота, тоже бросил старательское ремесло и открыл магазин.

До того, как? им было открыто золото, Джеймс Маршалл не мог полвастаться ни особой удачей, ни везением, от- частп и потому, что оп был довольно раздражительным неуживчивым бродягой. Упорство, с которым он отыскал подходящее для лесопильни место и убедил Саттера оказать ему поддержку в ее постройке, по-видимому, помогли бы ему остепениться, однако никто не хотел работать на его лесопильне. Толпы золотоискателей селились на его землях, а он не мог нх выдворить. Его волы, стоившие по 400 долларов упряжка, «спустились в каньон, а оттуда - в глотки голодных мужчин». Когда он отправился искать золото, то, вернувшись, обнаружил, что бродячие старатели разобрали его лесопильню. Не везло Маршаллу н как старателю: Саттер дважды снабжал его старательским снаряжением, однако, «как только я попадал в новое место и начинал закладывать новый шурф, налетали целые сгап старателей и начинали мыть рядом со мной. Но воле случая кто-нибудь обязательно находил жилу раньше меня, и на землю подавались заявки. Мне снова приходилось пускаться в путь».

Джон Саттер, у которого не было люден для работы на мельнице, в кожевенных мастерских пли для молотьбы хлеба, компенсировал потерн, открыв в форте магазин, стоявший на главном пути старателей, н сдавая внаем помещения торговцам. Он также вошел в половинную долю к нескольким старателям. Не теряя оптимизма, он заявил: «.Мне пет нужды отправляться в горы, чтобы получить свою долю золота, золото само притечет ко мне».

Прибытие его двадцатидвухлетнего сына Аугуста открывало перед Саттером неприятные перспективы. Ведь именно неизбежность появления на свет этого сына ъ Бургдорфе вынудила Саттера жениться па матери Аугуста и вынести годы семейных неурядиц. Сатир никогда не намеревался увидеться пн с одним из членов своей швейцарской семьи. Услышав, что Аугуст находится в Сан- Франциско, Джон Саттер удрал в Колому, где нашел утешение в бутылке, чтобы не искать отпета на вопрос: если прибыл сын, означает ли это, что и мать последует за ним?

Аугуст Саттер оказался лояльным и уравновешенным молодым человеком, который, возможно, мог бы и спасти Саттера от уже нависшего над ним полного разорения. Аугуст писал: «Индейцы, негры, канаки и белые любой национальности, обратившись к моему отиу, легко получали кредитные письма на его имя на любые суммы н в любые магазины, существовавшие тогда в форте пли вокруг него… Из полученных мною книг я никогда не мог составить себе представления о подлинном положении дел, поскольку они были ужасно запутанны».