Достойные внуки славянских богов. Перуновы внуки 2

Маша с Любовью заплакали, слезы потекли и у сына, но он недоверчиво на меня смотрел, я кивнул на Живу, спросил:

— Ты же знаешь кто такая Жива, но ты не знаешь какие у нее возможности, мы виделись с ними в медитации. Так что, они уже ушли в другой мир, и возможно они вернуться, в наших будущих детях.

Жива подошла к Артему, и обняв его, утешая сказала:

— Держись сынок, будь мужчиной! У тебя есть возможность отомстить, за смерть своей жены и детей. У твоего отца погибли три жены и практически все дети, смотри он взял себя в руки, и готовится к мести.

Артем с ужасом взглянул на меня, только заметив, как я поседел. В ответ на его взгляд, я улыбнулся, говоря:

— А что голова? Волосы и покрасить можно. Это не столь важно, важно другое сын, ты принимаешь участие в моем плане, я знаю, что тебя уже рассказали про него.

Сын: — Да отец! Я надеюсь, что ты выделишь мне мое место, в операции.

Я: — Хорошо Артем! Я надеялся, что ты так ответишь, не хотелось бы, чтобы подчиненные считали Княжича трусом.

Сын: — Я понимаю пап! Но мне наплевать на то, кто что посчитает, я хочу отомстить за мою Камилу, за сына и дочку, за Джонан. Кстати, я был у Джонан, она идет на поправку, она вновь станет полностью здоровой и сможет рожать. Пап, может быть стоит стереть у нее память о произошедшем, чтобы не помнила.

Я: — Нет Артем! Стирать ничего не будем, пусть все помнят, и делают выводы. Этого бы не случилось, если бы они не нарушили мой приказ, сидеть в номере санатория и никуда не выходить. Теперь надеюсь, станут осторожнее в своих поступках.

Отходя от сына, обратил внимание, что мои жены стоят в стороне и что-то обсуждают, в центре их круга стояла красная как вареный рак, Лариса. Подойдя к ним, поинтересовался, что это они совсем загнобили Ларису, вот стоит сама не своя. Жены, улыбаясь, повернулись ко мне и предложили в приказном тоне, попросить у отца Ларисы, ее руки и сердца. Я возмутился, ведь девочки, мои безвременно ушедшие любимые жены, еще постель от их тел не остыла. Жены парировали, что мол тебя никто не заставляет сейчас жениться, выдержим траур, а потом и посмотрим, главное сейчас получить согласие у ее отца, а то потом у кого будешь спрашивать у компа. И добавили, ишь ты попользовался девочкой и в кусты. Я опять возмутился, напоминая им, что это они меня уговорили, на что жены рассмеялись и сказали, что они женщины, то есть слабые существа, живут только эмоциями, а я воспользовался, такой коварный тип, и громко рассмеялись. Я повернулся к красной от стыда Ларисе, поинтересовался, согласна ли она выйти за меня замуж, добавив, что она мне нравится. Лариса, заикаясь и сбиваясь ответила, что она даже боялась об этом мечтать, и что она очень сильно меня полюбила, и разрыдалась, уткнувшись мне в грудь. Отец Ларисы с детьми, увидев рыдающую дочь, бросились к ней, дети стали теребить, и утешать маму, спрашивая, что с ней случилось. Я остановил генерала и обратился к нему:

— Кирилл Семенович! Я хочу попросить у тебя руки и сердца твоей дочери Ларисы! Клянусь любить ее, всем сердцем.

Отец оценивающе на меня смотрел, спрашивая у дочери:

— Доченька, родная! А ты сама согласно выйти за Князя замуж, и стать его какой-то по счету женой (так я и знал, без подколки не обошлось, но на то он и прямой генерал, как о нем говорят).

Лариса: — Папа, родной мой папа! Ты не представляешь как я счастлива, и как я люблю его, всем сердцем, всей душой.

Генерал крякнул, и потребовал нас с Ларисой протянуть свои руки, взял за руку Ларису и вложил в мою ладонь ее ладошку, — Князь! Я вручаю тебе руку и сердце, своей единственной доченьки. Люби и береги ее.

Жива сбегавшая в нашу спальню, принесла из шкатулки обручальное кольцо, такое же, как и у всех моих жен. Я надел обручальное кольцо Ларисе на палец, и она опять заплакала, но уже от свершившегося счастья, вместе с моими женами. Наташа присела на колени, и обняв детей Ларисы, поставила их в известность:

— Теперь детишки, у вас появился папка, и не только папка, но и много мам — и она указала на себя, и всех своих сестер, моих жен.

Генерал спросил у меня, когда же свадьба, и будет ли она. Я ответил, что будет обязательно, но после того, как закончится траур. Генерал заметил, что жаль он не поучаствует в торжестве, но хоть дожил и дождался настоящего сватовства, и соблюдение всех приличий в данной церемонии. А так все равно буду участвовать, хоть и негласно. Я согласно кивнул своей головой.

Генерал: ну все Князь, теперь я точно готов, давай веди к своим эскулапам, пока я решительно настроен, а то, честно говоря, страшновато.

Жива: — Кирилл Семенович! Ты ничего не почувствуешь, а потом у тебя, как бы откроются тысячи глаз, ты будешь видеть все и всех. Честно говоря есть, одна неприятная вещь, иногда будет казаться, что там или сям чешется, а почесаться не сможешь.

Генерал рассмеялся: — Это, действительно беда!

Я: — Только за нашей спальней не подсматривай, а то Жива прям жила в ней, в свое время, советами замучила.