Достойный жених. Книга 2

– Отменяется?

– Увы, да. Теперь к лекарствам. У тебя тут два набора белых таблеток. В течение первой недели вот эти надо принимать трижды в день, а эти – раз в день. Потом я, вероятно, немного уменьшу дозировку дигоксина, смотря какой будет пульс. Но эуфиллин будешь принимать несколько месяцев. При необходимости вколю тебе пенициллин.

– А вы серьезно настроены, доктор, – сказал Пран, пытаясь немного разрядить обстановку; этот Имтиаз разительно отличался от того, который помогал Ману окунать профессора Мишру в ванную.

– И тебе советую настроиться посерьезней.

– Но если это не сердечный приступ, разве мое состояние так уж опасно?

– У пациентов с застойной сердечной недостаточностью страдает весь организм. Увеличивается печень, отекают ноги, выступают вены на шее, мучают постоянный кашель и одышка, особенно во время ходьбы и прочих физических нагрузок. Возможна спутанность сознания. Не хочу тебя запугивать, прямой угрозы жизни нет…

– Не хочешь, а запугиваешь, – буркнул Пран; он смотрел на родинку на щеке у Имтиаза, и она его страшно бесила. – А как еще это называть? Не могу же я постоянно валяться в постели. И я знаю, что ты не прав… Я молод, в конце концов! И нормально себя чувствую. Когда дыхательные спазмы отступают, я сразу прихожу в себя. У меня такое же крепкое здоровье, как у остальных, я ничем от них не отличаюсь: играю в крикет, люблю походы…

– Боюсь, – сказал Имтиаз, – теперь положение дел изменилось. Раньше ты был астматиком, но теперь ты в первую очередь сердечник. Тебе нужен полный покой. Советую серьезно отнестись к моим рекомендациям.

Прана уязвило отношение друга, который почему-то разговаривал с ним сухо и формально, и он решил больше не пререкаться. Имтиаз сказал, что прямой угрозы его жизни нет. Однако, судя по списку осложнений и серьезному тону, каким Имтиаз эти осложнения перечислял, жизнь Прана в долгосрочной перспективе явно стала короче.

Когда друг ушел, Пран попытался примириться с новым фактом. Но сегодня он чувствовал себя почти так же хорошо, как вчера до приступа, и от этого внезапно появившегося факта было нетрудно отмахнуться – словно от непрошеного воспоминания или дурного сна. Впрочем, Пран изрядно пал духом и с трудом мог нормально общаться с Латой, тещей и тем более с Савитой.

13.2

Днем Прана перевезли в больницу при медицинском колледже. Савита настояла на посещениях, поэтому его положили в одну из палат на первом этаже. Примерно через полчаса после его поступления в больницу на улице зарядил сильный дождь. Пран обрадовался; в данных обстоятельствах дождь помогал отвлечься лучше, чем книги. К тому же Имтиаз в первый день запретил ему даже чтение (разрешалось только лежать и спать).

Итак, за окном лило – долго и умиротворяюще, что и требовалось. Вскоре Пран задремал.

Проснулся он от укуса комара.

Было почти семь часов. Значит, посетителей скоро попросят уйти. Открыв глаза и потянувшись за очками, он заметил, что, кроме Савиты, в палате никого нет.

– Как ты, милый? – спросила Савита.

– Да вот комар укусил.

– Бедный мой! Дурацкие комары!

– Этим и плохи палаты на первом этаже.

– Чем?

– Комарами, чем!

– Давай закроем окна.

– Поздно, они уже залетели.

– Тогда я попрошу обработать палату «Флитом».

– Я тоже надышусь отравой – выйти-то мне нельзя.

– И правда.

– Савита, почему мы никогда не ссоримся?

– Разве мы не ссоримся?

– Нет.

– А надо? – спросила Савита.

– Не знаю. Мне кажется, мы упускаем что-то важное. Взгляни на Аруна и Минакши. Они постоянно собачатся. Молодым это вообще свойственно.

– Ну, мы будем собачиться, когда речь зайдет об образовании нашего ребенка.

– Так это еще нескоро!

– Можно повздорить насчет кормлений. Ну все, спи, Пран, ты меня утомляешь.

– От кого эта открытка?

– От профессора Мишры.

Пран закрыл глаза.

– А цветы?

– От твоей мамы.

– Она приходила, а меня никто не разбудил?

– Да. Имтиаз сказал, что тебе нужно отдыхать, и мы послушались.

– Кто еще сегодня приходил? Знаешь, я что-то проголодался.

– Да почти никто. Сегодня тебе лучше побыть одному.

– Ясно.

– Просто чтобы прийти в себя.

Пран вздохнул. Последовала тишина.

– Еда есть?

– Да, мы прихватили немного из дома. Имтиаз предупредил, что кормят тут ужасно.

– Это не та ли больница, где умер этот парень… студент-медик?

– Что за мрачные мысли, Пран?

– А что мрачного в смерти?

– Мне не хочется, чтобы ты о ней говорил.

– В данном случае лучше слово, чем дело.

– Хочешь, чтобы у меня случился выкидыш?

– Ладно, ладно. Что ты читаешь?

– Учебник по праву. Фироз мне дал.

– По праву?

– Да. Очень интересно.

– А тема какая?

– Гражданские правонарушения.

– Думаешь выучиться на юриста?

– Может быть. Тебе нельзя столько разговаривать, Пран, это вредно. Хочешь, я тебе почитаю «Брахмпурскую хронику»? Новости политики?

– Нет-нет. Гражданские правонарушения! – Пран попытался хихикнуть и тут же закашлял.

– Ну, видишь? – Савита подошла к койке и помогла ему сесть поудобнее.

– Ты напрасно волнуешься, – сказал Пран.

– Волнуюсь? – виновато переспросила Савита.

– Я не собираюсь умирать. С чего вдруг ты вздумала получать образование?