Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Въ сей надеждѣ, не умѣя лучше изъясниться въ таковыхъ обстоятельствахъ, списала я съ чорнаго первое письмо и беру смѣлость препроводить его къ вамъ въ одной обверткѣ съ теперишнимъ, прося васъ униженно, что бы вы имѣли милость благопріятствовать моимъ предложеніямъ. {Содержаніе сего письма видѣли подъ Ном. 100.}

Я все еще властна ихъ выполнить; но для меня будетъ огорчительно видѣть себя принужденною къ такимъ мѣрамъ, которыя могутъ сдѣлать примиреніе мое затруднительнымъ.

Когда бы мнѣ позволено было, милостивая Государыня, писать къ вамъ во ожиданіи отвѣта, то я могу оправдать намѣренія сего страннаго поступка, хотя въ глазахъ строгихъ судей я не ласкаю себя оправить отъ порока неблагоразумія. Что касается до васъ, я увѣрена, что вы бы имѣли ко мнѣ жалость, естьли бы знали все, что я могу сказать въ мое извиненіе, и сколько я щитаю себя нещастною потерявъ уваженіе всѣхъ моихъ пріятелей.

Я не отчаиваюсь еще въ возвращеніи онаго. Но какое бы ни было осужденіе мое въ замкѣ Гарловъ, любезная тетушка, не откажите мнѣ нѣсколько строкъ вашего отвѣта, для увѣдомленія моего, есть ли надежда получить прощеніе на условіяхъ не столько суровыхъ, какъ прежде мнѣ предписывали, или уже я вовсе оставлена, чего избави Боже!

По крайней мѣрѣ, любезная тетушка, постарайтесь чтобъ оказали мнѣ справедливость, которую я требовала въ одномъ письмѣ къ сестрѣ моей, въ разсужденіи моего платья и малаго количества моихъ денегъ, чтобъ я не была лишена самыхъ необходимыхъ выгодъ и не принужденабъ была одолжаться тѣми людьми, которымъ я болѣе прочихъ не хочу дать надъ собой такого права. Позвольте мнѣ замѣтить, что когда бы мой поступокъ былъ предумышленной; я бы могла по крайней мѣрѣ, посредствомъ денегъ и дорогихъ каменьевъ, избѣгнуть огорченій мною претерпѣнныхъ, и которыя еще болѣе умножатся, естьли мое требованіе будетъ отвергнуто.

Ежели вы получите позволеніе принять обьясненія мною предлагаемыя, то я открою вамъ тайны сердца моего, и увѣдомлю о томъ, что вамъ не извѣстно.

Когдажъ меня хотятъ мучить, ахъ! скажите имъ, что мученіе мое уже чрезвычайно; однакожъ оно происходитъ отъ собственнаго моего размышленія, а не отъ той особы, отъ которой ожидали многихъ бѣдъ. Вручитель моего письма имѣетъ какія то дѣла, кои должно ему окончить въ одномъ мѣстѣ недалеко отъ васъ отстоящемъ и вы дайте ему время дождаться вашего отвѣта и принесть мнѣ его въ субботу по утру, естьли вы меня удостоите такой милости. Сей случай былъ нечаянный. Остаюсь, и проч.

Кл. Гарловъ.

П. П. – Никто не будетъ знать о вашемъ письмѣ, естьли вамъ угодно, что бы то осталось тайной.

Письмо CXXXVI.

АННА ГОВЕ, къ КЛАРИСѢ ГАРЛОВЪ.

Въ субботу 22 Апрѣля.

Я не знаю какъ толковать поступки твоего вѣтреника; но онъ точно сомнѣвается, что сердце твое не при-надлежитъ ему: и въ томъ покрайнѣй мѣрѣ нахожу я въ немъ великую скромность; потому что ето значитъ тайное признаніе, что онъ того недостоинъ.

Онъ не можетъ терпѣть слыша твои сожалѣнія о Египетскомъ Лукѣ, и безпрестанныя укоризны ради твоего побѣга, и всего того, что ты называеть его пронырствами. Я разсмотрѣла всѣ его поступки, сравнила ихъ съ его нравомъ, и нашла, что въ гордости его и мстительности, то есть въ малодушіи, гораздо болѣе видно довѣренности и единообразія, нежели мы обѣ воображали. Отъ самой колыбели, потачка употребляемая родными въ разсужденіи одинакаго сына, сдѣлала его робенкомъ злонравнымъ, прихотливымъ, пронырливымъ, и учителемъ своихъ учителей. Въ большомъ возрастѣ, сдѣлался онъ повѣсою, щеголемъ и присяжнымъ волокитою, который не уважаетъ благопристойности, и вообще презираетъ весь нашъ полъ, за погрѣшности нѣкоторыхъ женщинъ, которые весьма дешево продали ему свою благосклонность. Какъ велъ онъ себя въ твоемъ семействѣ, имѣя на тебя подобныя виды? Съ того времени, какъ твой безпутный братъ по случаю сталъ обязанъ ему жизнію, онъ платилъ наглость наглостію и тебя запуталъ въ свои сѣти, посредствомъ ужаса и хитрости. Какую вѣжливость ожидать можно отъ человѣка подобнаго сложенія? -

Такъ, но что дѣлать въ твоемъ положеніи? Мнѣ кажется, что ты бы должна его презирать, ненавидѣть… естьли можешь… и вырваться отъ него: но куда скрыться?

А особливо теперь, когда братъ твой выдумываетъ странныя умыслы, и хочетъ сдѣлать участь твою еще нещастнѣйшею?

Естьли ты не можешь его презирать и ненавидѣть, естьли не хочешь его оставить; то тебѣ надо убавить не много твоей суровости. Когдажъ и такая перемѣна не причинитъ скорой свадьбы, я бы прибѣгла подъ покровительство его родственницъ. Почтеніе, которое онъ повидимому къ тебѣ имѣетъ, есть уже достаточная ограда твоей чести, хотябъ и выдумали новое какое подозрѣніе. Ты бы напомнила ему по крайней мѣрѣ о предложеніи его, доставить тебѣ въ сотоварищи одну изъ двоюродныхъ сестеръ его Монтегю, что бы провождать съ тобою время въ новой Лондонской квартирѣ, до окончанія всѣхъ твоихъ подозрѣній.