Достопочтенный Школяр

– Ну, скажем, для таких целей, как пропаганда или вознаграждение в благодарность за неофициальное содействие развитию торговых связей – что-нибудь в этом духе? Не может такого быть?

– Насколько нам известно – нет, – повторил Смайли.

– Да, но возникает вопрос, насколько хорошо это известно? – с дальнего конца стола подал голос Уилбрахем. – Не так давно мы имели возможность убедиться, что не все так уж хорошо известно, или я не прав?

– Вы понимаете, к чему я клоню? – спросил Лейкон.

– Нам потребуется гораздо больше убедительных фактов в подтверждение этого, – изрекла с ободряющей улыбкой дама в коричневом из Колониального ведомства.

– И нам тоже, – мягко согласился Смайли. Одна или две головы удивленно поднялись. – Мы просим разрешить и одобрить действия, которые будут направлены именно на то, чтобы получить такие факты.

Лейкон снова взял инициативу в свои руки.

– Предположим на минуту, что мы принимаем вашу гипотезу. Что эти деньги, как вы говорите, являются секретным фондом разведслужбы.

Смайли сдержанно кивнул.

– Есть ли какие-то основания полагать, что средства идут на подрывную деятельность во вред колонии?

– Нет.

Лейкон взглянул на свои записи – Гиллем отметил про себя, что он хорошо подготовился к совещанию.

– Не выдвигает ли обвиняемый требование, чтобы банковские счета Гонконга были переведены из Лондона? Что означало бы, что наш долг увеличится еще на девятьсот миллионов фунтов стерлингов?

– Насколько мне известно – нет.

– Не выступает ли он за то, чтобы мы убрались с этого острова? Не занимается ли он подстрекательством к беспорядкам? Добивается объединения с континентальным Китаем? Размахивает этим проклятым Договором (По всей вероятности, соглашение 1898 г., по которому у Китая на условиях аренды сроком на 99 лет, до 1.07.1997 г, была отторгнута северная часть полуострова Коулун с прилегающими островами)?

– Нам такие факты неизвестны.

– Он не является радикалом и сторонником установления полного равенства? Не требует создания сильных профсоюзов, свободного волеизъявления, введения обязательного образования, создания отдельного парламента для китайцев вместо нынешних покорных ассамблей, как там они называются?

– "Легко" и «Экско», – подсказал Уилбрахем. – И не такие уж они покорные.

– Нет, ничего этого он не делает, – ответил Смайли.

– Тогда что же он делает? – возбужденно перебил Уилбрахем. – Ничего. Таков ответ. Вообразили невесть что! Охота за химерами, существующими только в их воспаленном мозгу.

– Судя по тому, что нам известно, – продолжал Лейкон, как будто не услышав возбужденного выкрика, – вполне вероятно, что Ко делает ничуть не меньше для процветания Колонии, чем любой другой состоятельный и уважаемый китайский предприниматель. Не будем вдаваться в обсуждение, много это или мало. Он обедает у губернатора, но, насколькоя понимаю, у нас нет оснований утверждать, что он обшаривает его сейф, чтобы ознакомиться с содержимым. По сути дела, этого господина можно было бы назвать типичным гонконгским предпринимателем: один из распорядителей Жокейского клуба, занимается благотворительностью, является одним из столпов интегрированного общества, добился успеха в делах, богат, как Крез. Что касается этики, то представления о ней в среде предпринимателей примерно такие же, как моральные принципы в публичном доме.

– Ну, я бы сказал, здесь ты тоже не совсем справедлив, Оливер! – возразил Уилбрахем, – Поосторожней в выражениях! Вспомни о строительстве новых городских кварталов.

И снова Лейкон как будто не услышал его:

– Следовательно, мы можем сделать вывод, что трудно найти менее подходящий объект для подозрений со стороны английской разведслужбы или для вербовки русской разведкой – ну, разве что кавалер Креста Виктории, или ветеран войны, получающий пенсию по инвалидности, или обладатель титула баронета.

– В нашем мире это называется хорошей крышей, – сказал Смайли.

– Очень тебе признательны, Оливер, – прочувствованно поблагодарил Эндерби.

Да, они со Смайли стоят друг друга!" – восторженно решил Гиллем, вспоминая тот ужасный обед в Аскоте. «Буки-Злюки во дворе… И Понтиферу крышка!» – мысленно продекламировал он, вспомнив, как тогда это сделала хозяйка.

Эндерби пригласил выступить Хаммера, представителя Министерства финансов. В его гневной речи Смайли хорошенько досталось за недостатки в финансовой отчетности, но, судя по всему, никто, кроме этого ведомства, не считал, что данные прегрешения Смайли имеют сейчас какое-то значение.

– Совсем не для того вам был предоставлен секретный спецфонд, – возмущенно настаивал Хаммер с неистовством, свойственным его уэльскому темпераменту. – Они должны были использоваться…

– Ладно-ладно. Допустим, Джордж поступил нехорошо, – вмешался в конце концов Эндерби, заставляя финансиста замолчать. – Но вопрос в том, пустил ли он денежки по ветру или при минимальных расходах сумел выйти на важную информацию. Крис, я думаю, сейчас самое время Империи сказать свое веское слово.