Достопочтенный Школяр

– Оливер? – обратился Эндерби к Лейкону, приглашая его высказаться, со спокойствием человека, у которого на руках хорошие карты. Лейкон поднял голову, и было заметно, что ему не понравилось, что его заставляют говорить. – Оливер? – повторил Эндерби.

– Мне очень хотелось бы напомнить присутствующим, что этот вопрос поднят Смайли и дело происходит в Колонии, находящейся в ведении Уилбрахема. Мы должны дать им возможность самим решить, кто же из них прав, а кто ошибается, – отреагировал он, по-прежнему занимая выжидательную позицию и проявляя завидную решимость остаться на ней.

Что означало, что отвечать должен Смайли.

– Ну что же, если бы речь шла о том, чтобы информировать только губернатора и больше никого, то тут трудно было бы возражать, – сказал он. – То есть это в том случае, если это не было бы слишком сложно для него, – добавил он с сомнением, и Гиллем увидел, что «рыжик» снова рвется в бой.

– А с какой стати это будет слишком сложно для него? – Уилбрахем искренне удивился. – Опытный администратор, проницательный человек, умеющий разговаривать с людьми и добиваться поставленных целей. Он в чем угодно разберется и сориентируется. Почему это может быть слишком сложно для него?

На этот раз длинную паузу сделал Смайли.

– Разумеется, ему пришлось бы самому шифровать и расшифровывать отправляемые и получаемые телеграммы, – продолжал он задумчиво, словно забыв о том, где находится и кто вокруг, и размышляя, к каким последствиям это могло бы привести. – Само собой разумеется, мы не сможем разрешить ему посвятить кого-то из сотрудников в эту тайну. А это означает, что ему пришлось бы очень трудно (как, впрочем, и любому на его месте). Личные шифровальные книги – это не проблема: естественно, мы обеспечили бы его всем, чем нужно. При необходимости немного подучили бы шифровальному делу. Ну и, пожалуй, еще одно: губернатору придется выступать в роли провокатора в случае, если он будет приглашать Ко на приемы. Что, по всей вероятности, ему делать придется. Мы не можем позволить себе спугнуть подозреваемого сейчас, на этой стадии. Не вызовет ли это возражений у губернатора? Возможно, нет. Некоторые очень легко привыкают. – Он взглянул на Эндерби.

Уилбрахем уже протестовал:

– Но помилуй Бог, что вы говорите: если Ко – русский шпион, что мы по-прежнему отрицаем, и если губернатор пригласит его на ужин и совершенно ненароком, доверительно разговаривая с ним, нечаянно упомянет о чем-то, о чем не должен упоминать… нет, это чертовски несправедливо. Это могло бы стоить губернатору карьеры. Уж не говоря о том, какие последствия это могло бы иметь для Колонии! Ему о б я з а т е л ь н о нужно сказать!

Смайли, казалось, совсем засыпал.

– Ну конечно же, если за ним такое водится и можно ожидать от него таких оплошностей, – кротко проговорил он, – тогда, я думаю, тогда может возникнуть вопрос о том, что этому человеку, пожалуй, вообще нельзя доверять такую информацию.

В последовавшем ледяном молчании Эндерби снова ленивым движением вынул спичку изо рта.

– Да, Крис, – прокричал он Уилбрахему на другой конец стола, – было бы чертовски странно, если бы в Пекине в одно прекрасное утро проснулись и обнаружили, что губернатор Гонконга, личный представитель Королевы и прочая, прочая, прочая, которому подчиняются расквартированные здесь войска и так далее и тому подобное, никогда не забывал раз в месяц пригласить к своему столу шпиона, которого весьма высоко ценят в Москве. И даже наградил его за все его старания медалью. Что он на сегодняшний момент имеет? Он еще не получил дворянского титула?

– Орден Британской Империи, – ответил кто-то.

– Бедняга. Ну ничего, у него все еще впереди, я полагаю. Служа верой и правдой, он еще достигнет новых вершин. Как и все мы.

Кстати говоря, Эндерби уже получил дворянский титул, а вот Уилбрахем вместе с многими другими застрял где-то на полпути.

– Считаю аргументы неубедительными, – упрямо повторил Уилбрахем и положил свою волосатую руку на яркую папку перед собой.

За этим последовала общая дискуссия, которая показалась Гиллему этаким intermezzo (Перерывом ( и т.)), когда с молчаливого согласия всех присутствующих второстепенным участникам обсуждения была предоставлена возможность высказаться. Хаммер заявил, что хотел бы, чтобы здесь и сейчас было принято решение, что делать с полумиллионом долларов спецфонда Московского Центра, если каким-то образом эти деньги попадут в руки англичан.

– Не может быть и речи о том, чтобы Цирк использовал эти деньги для своих нужд, – предупредил он. – Ими может распоряжаться только Министерство финансов. Все ли это сознают?

– Да, это ясно, – ответил Смайли.

Гиллем начал различать, где проходит пропасть, разделяющая участников заседания. Одни из них признавали, хотя и без особой радости, что необходимость проведения расследования – это свершившийся факт, а другие продолжали вести арьергардные бои против проведения расследования. Хаммер, к удивлению Питера, казалось, смирился с его необходимостью.