Доступ к телу

– Разлука подогревает чувства… – Катерина повернулась и пошла из «операционной». – Вы бы в магазин сходили. Потом не перекусишь…

За чаем профессор то и дело поглядывал на часы. Катерина медленно уничтожала бутерброд, не поднимая головы. Тарутян с лаборантом уплетали за обе щеки с такой скоростью, словно старались насытиться на неделю впрок.

– Вадиму оставьте, приедет голодный, а вы все смели, – бросила им Суркова.

– Может, еще и девиц учесть? – Огрызнулся Тарутян.

Профессор строго оглядел помощников:

– Хватит зубоскалить. Все приготовили?

– Все нормально, патрон. – Заверил Шаньков, вливая в себя остатки чая.

– А вот и мы. – Дружников держал под руки двух двойняшек и широко улыбался: – Одна Роза, другая Оксана. Прошу не путать.

Александр Ильич поднялся девушкам на встречу:

– Господи, какие вы молоденькие… Паспорта хоть у вас есть?

Оксана возмутилась:

– Ты чего, дидок? Мы уже два раза голосовали. Раз за Ющенко, раз за Юльку. А за Януковича не успели – робить сюда тиканули.

– Повезло Януковичу. После ваших выборов одна в тюрьме, другой в отставке… – Ухмыльнулся Вадим.

Александр Ильич покачал головой:

– Все-таки я бы на ваши паспорта взглянул.

– Ты не дывись, что мы личиками молодки. Мы, дидок, так робить можем, жинкам не угнаться, – поддержала сестру Роза и тут же уселась профессору на колени. Пока он в растерянности пытался освободиться, красавица успела смачно поцеловать его в губы. – Ой дидок, какой ты гарний! Мы, когда робим, клиентов не чмокаем, а тебя, коханый мой, я сразу полюбила.

Александр Ильич от смущенья прокашлялся и, кое-как освободил колени.

– Девушки, вы знаете, почему оказались здесь?

– Александр Ильич, я им по дороге все рассказал.

– Не важно, Вадим. Я хочу сам услышать, что они согласны.

– С тобой, дид, я на все согласная – и Оксанка, как я. Нам Вадя про тебя гутарил. Ты нас из проституток в честных давалок будешь менять. Мы без возражений. Честные дороже стоят, – и обе молодки залились звонким смехом.

Обстановка лаборатории, все ее сотрудники сразу утеряли серьезность, и цитадель науки на глазах превращалась в нечто совсем другое, нелепое, но веселое.

Суркова наблюдала за девицами с напряженным интересом. Манера поведения девушек ее завораживала. Так сходу броситься на колени к мужчине?! Она сама, испытывая к профессору нежные чувства, годами стеснялась взять его за руку. А эта потаскушка с порога ему на колени. И самое обидное, ученый не слишком противился. Катерине даже показалось, он ответил на поцелуй проститутки. И еще, к ее огорчению, обе сестрицы совсем не выглядели потрепанными шлюхами. Это были молодые аппетитные самочки, вполне осмысленно пользующиеся своей молодостью и красотой.

Выяснив, что от них требуется, они деловито дали себя усыпить, и работа началась. Катерине очень хотелось не найти у близняшек ген «h» вовсе или обнаружить его в зачаточном состоянии. Но, к ее огорчению, и у Оксаны, и у Розы «h» оказался ничуть не слабее выражен, чем у нее самой. Профессора это тоже несколько удивило. Катя отметила, с какой осторожностью он проникает лазерным лучом в мозг Розы, а затем Оксаны. Ученый даже внешне изменился. Плечи расправились, в голосе исчезла хрипота. Старик молодел на глазах.

Закончив активизацию, Александр Ильич, сбросил марлевую повязку с перчатками и улыбнулся:

– Пусть барышни отдохнут. – И, оттянув Дружникова от видеокамеры, увел его в кабинет.

Близняшки спали на каталках. Их лица оставались свежими и румяными, словно они задремали после пикника. Через минут двадцать профессор снова заглянул в «операционную».

– Катя, я договорился. Девочек надо перевести в апартаменты. Они несколько дней поживут там.

– А господа уголовники?

– Ничего. Немного потеснятся и выделят сестрицам отдельную комнату.

– Снова разложите валюту?

– Пока не знаю. Хочу за ними понаблюдать. А ты собирайся. Арсений просил передать – он уже выехал и скоро будет внизу.

– Зачем?

– Как я понял, вы идете на балет… Разве ты не знаешь?

Катерина густо покраснела:

– Да, мы договаривались…

– Вот и замечательно. Ты сегодня прекрасно поработала и имеешь право развлечься.

Он не заметил, как Суркова вышла. Все внимание профессора заняли две спящие сестры, удивительно похожие друг на друга. Он пока не знал, каким образом проявит себя активированный ген «h», в чем изменится их характер, легче или труднее станет их жизнь. И эта неизвестность придавала его сегодняшнему опыту особый, дополнительный, почти астральный смысл, и каким-то загадочным образом меняла его самого.

* * *