Доступ к телу

Гурам Давидович просмотрел еще три газеты, где упоминалось нападение на журналиста Слуцкого, бросил их в горящий камин и направился в офис своего главного телохранителя. Поднявшаяся в прессе шумиха грузина раздражала, но беспокойства он не испытывал. Имя «Злобия» произнести вслух почти никто не посмел, а намеки – дело пустое. Его пытались укусить и раньше, но он жив и богат, чего далеко не все обидчики могли сказать о себе… Да, и весь этот инцидент он лично не планировал. О происшествии узнал задним числом. Приказ об избиении журналиста на свой страх и риск отдал Гиви Бандария, а босс его инициативу лишь молчаливо одобрил.

Гиви ждал хозяина у главного входа. Кавказец умел владеть собой и ничем не выдал внутреннего напряжения. Они брели по дорожкам парка, украшенного Купидонами и Наядами, как два хороших знакомых, беседующих перед обедом о пустяках. Но это только казалось – бизнесмен со своим главным телохранителем обсуждали вещи серьезные. По плану Злобия, операция «ген честности» предполагала три варианта реализации. В первом, самом безобидном, ученому и его сотрудникам сулили большие деньги и новую лабораторию. Профессору подобное предложение собирался озвучить сам Гурам Давидович. И сделать это он намеревался сегодня. В случае отказа Бородина людям Гиви предстояло захватить трех подопытных уголовников, совершить набег на лабораторию и вывезти из нее обезьян и лазерную установку. После этой акции устрашения профессору и его команде Злобия планировал еще раз предложить деньги и прекрасные условия работы на новом месте. Этим местом Гурам Давидович предполагал три комнаты в левом крыле дворца. Помещения находились напротив офиса Гиви, что позволяло его ратникам постоянно держать ситуацию под контролем.

На случай вторичного отказа, по замыслу грузина, запускался вариант третий. Профессора и его помощников силой перевозили во дворец и под страхом физической расправы заставляли работать. Гурам Давидович посчитал подданных своей империи, нуждавшихся в активизации гена честности. Таких набралось две тысячи шестьсот сорок два человека. После приведения их гена в должное состояние нужда в ученых отпадала, и они подлежали уничтожению. Никакого злодейства в своем плане бизнесмен не усматривал, поскольку оставлял его на крайний случай. Два первых варианта сохраняли ученым жизнь и давали возможность неплохо заработать. Полюбовное соглашение и самому Злобия сулило дополнительные барыши. Удерживая Бородина при себе добровольно, он мог бы пропускать через лазерную установку работников других компаний, получая за каждого плату с их владельцев. А затем ничто не мешало продать весь пакет услуг тем же американцам. Перед главным телохранителем Гурам Давидович не таился и детально вводил в свой замысел.

– Я все понял, батоно. Осталось оговорить сроки.

– О сроках поболтаем на обратном пути. Первая встреча с профессором все решит. Будем надеяться, он не круглый идиот. В академическом институте таких бабок ему не заработать за всю оставшуюся жизнь. Не захочет – я его маму имел…

– Батоно, ты забыл о сыне? Банкир способен поднять кипеш, а у него и бабки, и связи.

– Будет залупаться, попадет под нашу машину или сгорит в своей. Теперь все?

– Вроде все, батоно…

– Вроде или все?

Гиви замялся. Он не докладывал хозяину об убийстве Банькова. И уж тем более об утреннем визите брата.

– Чего ты мнешься, Гиви?! Принимаешь мой план или нет?

– Принимаю, батоно. Все нормально.

– Тогда готовь машины и людей. Я еду в город.

Гиви проводил босса до главного входа, а сам обогнул дворец и зашел в свой офис через автомобильную парковку с задней стороны здания. Приказав Надару готовить Мерседес хозяина и джип охраны, уединился в свой кабинет и долго крутил в руках мобильную трубку. Выбор для себя он уже сделал, оставался пустяк – набрать номер Тимура и сообщить брату о выезде босса в город. Но именно это несложное действо оказалось для главного телохранителя самым тяжким испытанием в его жизни.

Перед поездкой Гурам Давидович зашел к Нателле. Жена занималась прической. Над ее головкой колдовали два парикмахера и визажист. Решив не тревожить супругу в столь напряженный момент ее жизни, бизнесмен направился в детскую. Реваз палил по привязанным к стулу куклам Барби из пневматического пистолета. Любящий отец с удовлетворением отметил сноровку сына – пластиковые пули точно били заокеанским красоткам в их улыбчивые рожицы. Выстрелы сбивали с них краску, оставляя неглубокие вмятины.

– Папа, я, когда вырасту, всех убью!

– И нас с мамой?

– Вас с мамой нельзя. Кто купит мне настоящую машинку…

– Только поэтому?

Реваз прекратил пальбу и на мгновенье задумался:

– Нет, папа, не только. Кто тогда будет гонять со мной по дому? Одному все время скучно…

– Молодец, сынок. – Растрогался родитель и пошел одеваться.