Доступ к телу

Грянула музыка, и на них зашикали из соседней ложи. Арсений приложил палец к губам. Рядом с ними наблюдала «анахронизм» женщина-министр, отношения с которой банкир портить не собирался.

* * *

Это было так удивительно и легко, словно Александр Ильич каждый день посещал Кремль. Они ехали в длиннющем лимузине. На таком академика Румянчикова однажды привезли с банкета из «Президент-отеля». Водитель вел авто в белых перчатках и, казалось, автомобиль не достает колесами асфальта, так мягко он плыл в пространстве. Александр Ильич еще подумал – до чего грамотно мостят дороги возле Кремля. Постовой отдал им честь, и они вкатили в ворота Спасской башни. По тротуару шли дети и махали им вслед красными галстуками. «Опять пионерия входит в моду», – подумал ученый и улыбнулся.

Все вокруг казалось праздничным и необычным. Профессор смотрел в окно и видел камни фундамента всей России. Она начиналась отсюда и тянулась на десятки тысяч верст до самых глухих медвежьих углов. И сколь далеко от Кремля не жили русские люди, они каждый день видели и слышали бой кремлевских курантов и ощущали себя частью великой страны. И Александр Ильич ощущал себя так же, и чувствовал гордость от возможности изменить свою страну к лучшему. Арсений сидел рядом и почему-то дремал. Александр Ильич не мог понять, как в такой момент сын в состоянии дрыхнуть. Но его «мальчик» не только спал, но еще посапывал во сне.

Водитель подкатил к парадному. Кремлевский курсант распахнул двери. Четверо других, так же в парадной форме, ждали у лестницы. Развернувшись, как по команде, курсанты начали подниматься по мраморным ступеням, вытягивая носки и чеканя шаг. Впереди возникла зала с множеством дверей. Возле каждой дежурили курсанты, и стоило Бородиным приблизиться, двери распахивались, и они оказывались в следующей зале. И так много раз, пока не вошли в огромный золоченый зал. Паркет в нем отражал многоярусную люстру, а под ней стоял президент. Он улыбнулся и шагнул им навстречу. Проводив профессора и его сына к дивану, усадил их и уселся напротив. Его усталое лицо выглядело приветливо и немного рассеянно. Александр Ильич подумал – президент вполне нормальный человек. Ничего особенного. И еще подумал – как ему, наверное, нелегко.

– Ну, что же, профессор, я вас поздравляю. Очень интересное изобретение. Как вы думаете, за сколько времени реально сделать вашу прививку от воровства всему населению страны?

– Так глобально я не считал. Это большая работа. Думаю, лет за пять-семь…

– Я тоже подумал, быстрее не получится. А жаль – воруют каждый день.

– Можно ускорить, но это огромные деньги.

– Я смотрел ваш бюджет. Сто миллионов долларов для страны не так много. Но я тоже должен что-то иметь?

Арсений поспешил президента успокоить:

– Конечно, должны. Озвучьте ваш интерес…

Президент задумался.

– Процентов сорок. Мне же придется пробивать его законом через Думу. Там хоть своих и большинство, но сами понимаете.

Профессор понял другое – молчать он не может:

– Господин президент, но пока проект шел к вам, шестьдесят процентов с нас уже слупили! Выходит, на дело не остается ничего!? Как же реализовать такое бесплатно?!

– Господа, это уже ваши проблемы.

– Ну, хоть половину.

– Любезный, Кремль не место для торговли. Если вы заплатили столько за доступ к телу, то я и есть то самое тело. Неужели, по-вашему, господин ученый, я стою дешевле своего окружения? – И президент посмотрел на часы: – Извините, но мое время истекло.

Александр Ильич машинально пожал руку главе государства, проследил, как его гордая спина плывет к заповедным дворцовым далям, бросился следом и… проснулся.

На тумбочке горела лампа. Мария Николаевна склонилась над мужем и тронула его за плечо:

– Саша, ты кричал. Тебе плохо?

– Привиделось что-то тяжелое. А сколько времени?

– Три ночи. Вы с Арсиком просидели почти до двух.

– Да, помню, он только в полночь приехал из театра. Наверное, после разговора с сыном и приснился весь этот бред…

– Хочешь, я тебе накапаю валерьянки?

– Не надо, Машенька. Я немного полежу и усну опять. Ты лучше открой окно пошире.

Мария Николаевна тяжело поднялась и распахнула окно настежь. Стал слышен далекий шум машин с Садового кольца. Там движение не прекращалось ни днем ни ночью.

Она легла обратно и погасила лампу:

– А что тебе приснилось, Сашок? Помнишь?

– Наша жизнь приснилась…

– Это так ужасно?

– Давай в другой раз обсудим. Хорошо?

Мария Николаевна тяжело вздохнула, но вопросов больше не задавала.