Доступен каждому. Женщины не любят ждать. Содержанка никуда не денется

Будь я проклята, есть у тебя в голове хоть какие-нибудь мозги? Разве ты недостаточно хорошо знаешь женщин и не догадываешься, что мужчина никогда к ним не подступится, покуда они не оценят его с головы до ног, не развяжут ему руки и не начнут понемножку пощипывать, чтобы как следует распалить? Эта крошка отлич-ненько обвела тебя вокруг пальца. Ну а теперь выкладывай остальные плохие новости.

Я упрямо затряс головой.

— Я сам это сделаю, Берта.

— Ты сам сделаешь? — разразилась она. — Посмотри, что ты уже наделал! Навлек неприятности на агентство, вывел Селлерса на тропу войны, тебя собираются обвинить в убийстве, что, насколько я знаю, вполне может увенчаться успехом. А тем временем разрешил увести у себя прямо из рук пятьдесят тысяч! Не скажешь правду — тебе конец, скажешь — Фрэнк Селлерс прихлопнет тебя книжкой… и ты торчишь тут и требуешь, чтобы я предоставила дело тебе… А на хвосте у тебя профессиональные киллеры, жаждущие расквитаться за подмену!

Я намерена самостоятельно поработать тут с крошкой Хейзл. А ты, черт бы тебя подрал, отправляйся назад в Сан-Франциско и не показывай мне на глаза свою смазливую мордочку, пока не привезешь назад пятьдесят тысяч.

— Предположим, — молвил я, — что разгадка кроется в Ивлин Эллис. Что тогда?

— Ты узнаешь малютку, которая вошла за тобой в фотомагазин?

— Возможно, — ответил я, — но не уверен. Сомневаюсь. Одно знаю — она шустренькая, молоденькая, и хорошо одета.

— Слушай-ка, — не отступала Берта, — она ведь там околачивалась все время, пока ты был в магазине, правда?

— Да, но постоянно держалась ко мне спиной.

— Она оставалась там, когда ты выходил?

— Да.

— Ты должен был мимо нее пройти по дороге к дверям?

— Да.

— Не можешь припомнить, чем от нее пахло? — допытывалась Берта. — От таких женщин должно исходить легкое благоухание и…

Я отрицательно покачал головой.

— Не припомню.

— Ладно. Одну вещь я тебе посоветую, — расщедрилась Берта. — Придумай какой-нибудь способ раздобыть фотографию Ивлин Эллис.

— У меня есть ее фотографии, — сообщил я. — В купальнике, в бальном платье, почти в голом виде и…

— Господи всемогущий! — захлебнулась Берта. — Я когда-нибудь рассказывала тебе, как работают детективы? Хватай эти чертовы фотографии и двигай в Сан-Франциско. Беги в японскую фотолавку. Найди человека, который обслуживал ту малютку, предъяви снимки и поинтересуйся, не эта ли женщина рассматривала фотокамеры. Если та самая, телеграфируй мне, я приеду и обработаю ее наилучшим манером. При виде хорошеньких ножек ты превратишься в котенка. Пускай попробуют показать свои ножки мне, и я переброшу их через собственную коленку и закачу добрую порку. А теперь, ради Господа Бога, действуй, пока сержант Селлерс не образумился и не упек тебя в темную.

— Берта, — произнес я, — либо я мыслю точна так же, как вы, либо вы мыслите точно так же, как я, но именно это я и собирался сделать.

— Ну так давай, — загрохотала Берта. — Не стой тут и не сообщай мне, будто мы одинаково мыслим. Боже мой, довел дело до того, что я, того и гляди, потеряю лицензию, и торчишь тут, болтаешь невесть что.

Я пошел к двери.

Я не осмелился ей сказать, что именно эта японская фотостудия изготовила фотографии Ивлин Эллис. Я свалял дурака, в точности как утверждала Берта.

Глава 6

Реактивный самолет доставил меня в Сан-Франциско в девятнадцать тридцать. За обедом я выпил бесплатно пару бокалов шампанского. Взял такси до отеля «Палас» и велел немножечко поколесить вокруг.

Если меня и преследовали, то работали так артистично, что я не сумел ничего обнаружить.

Убедившись, что на хвосте чисто, я вошел в отель «Калтония», незаметно пробрался к номеру 751 и постучал.

Через минуту я услышал за дверью движение, какое-то осторожное шебуршанье, после чего женский голос проговорил:

— Кто там?

— Откройте, — сердито ответил я.

— Кто это? — переспросила женщина, и на сей раз в ее голосе слышалась нотка тревоги.

— Ох, Господи Боже мой! — выпалил я. — К этому времени вам уже следовало бы узнавать меня по голосу. Открывайте!

Послышался звук отодвигаемого засова, и дверь отворилась.

— Простите, инспектор, — извинилась она. — Я ваш голос сперва не узнала. Я…

Бросила еще один ошеломленный взгляд и торопливо принялась закрывать дверь.

Я просунул в дверь ногу, затем плечо и прорвался.

— Вы… вы кто?

— Меня зовут Лэм, — представился я. — Я следователь.

— Ох, силы небесные, — вымолвила она. — Вы — тот самый, чей чемодан…

— Совершенно верно, — подтвердил я. — И желал бы узнать, каким образом мой чемодан у него оказался.

На ней была пижама, облегающее творение из шелка веселенькой расцветки. Верх расстегнут до третьей пуговицы, а нижняя часть пижамы была сшита так, чтобы продемонстрировать каждый изгиб тела.

Красотка недавно плакала.

Она оглядела меня и сказала:

— Очень жаль, но пришли вы напрасно. Ваш чемодан забрала полиция. Ничем не могу вам помочь.

— Где все это случилось? — спросил я.

— На десятом этаже.

— Когда?

— Должно быть, сразу после его приезда. Он приехал поездом, получил забронированные апартаменты и…

— Апартаменты? — переспросил я.

— Именно так.

— Почему апартаменты?