Доступен каждому. Женщины не любят ждать. Содержанка никуда не денется

Съемную плоскость удерживали на месте потайные винты. Она сдвинулась, когда я открутил эти крошечные винтики, замаскированные так тщательно, что заметить их было практически невозможно. Головки обтягивала ткань с тем же самым рисунком, что на внутренней обивке чемодана.

Двойное дно было набито тысячедолларовыми банкнотами.

Я пересчитал. Ровно пятьдесят две купюры по тысяче долларов. Пересчитал дважды, чтобы не ошибиться, потом вытащил пятьдесят, тщательно уложил две оставшиеся в потайное отделение, вставил съемную плоскость на место и закрутил винты.

Затем как следует упаковал в чемодан покрывала. Вытер платком все, к чему прикасался, чтобы не оставлять внутри чемодана отпечатки пальцев, и спустился вниз в кассу.

— Я мистер Лэм. Хочу выписаться. Мой счет оплачен.

Кассирша подняла глаза и заметила:

— Вы же только недавно зарегистрировались, мистер Лэм.

— Прошу прощения. У меня изменились планы.

Она нахмурилась.

— Желаете получить назад деньги?

— Боже сохрани, нет! Ведь я пользовался номером. Все правильно. Просто хочу получить счет.

Она выписала мне счет и улыбнулась.

— Все в порядке. Вы выписаны. Очень жаль, что недолго у нас пробыли.»

— Мне тоже. Я, впрочем, еще вернусь.

Я направился к почтовой конторке и спросил, предъявив ключ от номера Гридли:

— Есть что-нибудь для Джорджа Биггса Гридли?

— Нет, ничего, мистер Гридли.

Я помрачнел.

— Проверьте, пожалуйста, еще разок.

Дежурная проверила. Никаких сообщений. Это сильно меня обеспокоило. Если бы все шло, как надо, телефон Гридли к этому времени должен был уже докрасна раскалиться.

Я вернулся к чемодану, вытащил книжки и карточки, уложил в надежную картонную коробку, отослал экспресс-почтой в Лос-Анджелес на свое имя, а потом поехал в фотостудию «Приятная неожиданность».

Заведением заправлял японец. Когда я вошел, он заторопился навстречу, кланяясь и расшаркиваясь.

— Я хочу присмотреть хорошую подержанную фотокамеру, — объявил я. — И еще мне нужна пачка фотобумаги пять на семь.

Он сперва вручил мне бумагу. И пока вышел за камерами, я вскрыл упаковку, вытащил листков пятнадцать фотобумаги, зашвырнул ногой под прилавок, а на их место засунул пятьдесят тысячедолларовых банкнотов.

Остававшийся вместе со мной в магазине мужчина явно смахивал на менеджера компании. Тоже японец, постарше, он наблюдал за мной с любопытством, но его отвлекла вошедшая симпатичная женщина, которую заинтересовала витрина с новыми аппаратами, расположенная в передней части магазина.

Я следил за ней краешком глаза, уделяя основное внимание своему продавцу, суетившемуся в надежде совершить сделку.

Взял одну из доставленных им фотокамер и спросил:

— Нельзя ли подобрать к ней футляр?

Он поклонился, разулыбался и снова засеменил прочь.

Я убедился, что пятьдесят тысяч долларов надежно уложены в коробке с фотобумагой, вновь завернул ее в черную упаковку и закрыл крышкой.

По возвращении продавца с футляром для камеры немножко поспорил насчет цены, а потом сдался:

— Ладно, беру. Только хочу, чтобы все это немедленно отослали.

— Отослали?

— Отослали.

— Будьте добры сообщить, куда именно?

Я вручил ему свою карточку.

— Я хочу, чтобы все отослали на мое имя в Лос-Анджелес, и немедленно, срочной авиапочтой. Я хочу, чтобы кто-нибудь взял такси и лично отвез это в аэропорт в контору экспресс-почты. Пометьте посылку — срочно и лично.

Достал бумажник и начал отсчитывать деньги.

— Хорошо, хорошо, — повторял продавец, — очень хорошо, и немедленно.

— Вы отправите в аэропорт специального курьера?

— И немедленно, — обещал он. — Сейчас же вызываю по телефону такси.

— Упакуйте как следует, — велел я, — в стружку, чтобы в дороге ничего не повредилось.

— О, конечно. Да, разумеется.

— Я хочу сказать, немедленно, прямо сейчас. Мне нужно, чтобы камера к вечеру была в Лос-Анджелесе. Ее надо отправить с предупреждением об осторожном обращении. Вам ясно?

— Все сделаю. Очень хорошо.

Он что-то протарахтел по-японски мужчине, занятому с женщиной в другом конце магазина.

Тот ответил, не оборачиваясь.

Я оглянулся на противоположный прилавок. Молодая женщина стояла ко мне спиной и разглядывала фотокамеру. Японец ассистент, похоже, сердился, что его отрывают от заключения сделки.

— Ладно, — сказал я. — Отправляйте. И помните, это очень важно.

Женщина все еще рассматривала аппараты. Я попытался заглянуть ей в лицо, но она не обращала на меня никакого внимания и не потрудилась оторваться от фотокамер. Судя по виду сзади, фигурка у нее была что надо.

Я направился к телефону-автомату, зашел в будку и позвонил на квартиру Элси.

— Привет, красавица! Как прошла первая ночь медового месяца?

— Дональд, — забормотала она, — я без вас больше здесь не останусь. Я ужасно напугана. Я…

— Что стряслось?

— Телефон ночью звонил дважды, — доложила Элси. — Только сниму трубку, еще не успею сказать «алло», как мужской голос предупреждает: «Передай Стэндли, что времени у него осталось до завтрашнего утра», — а потом оба раза разговор обрывали, прежде чем мне удавалось хоть что-нибудь вымолвить.