Доступна и беззащитна

Или Маша лжёт про чистоту, или плохо знает своего будущего мужа.

— А вы давно встречаетесь?

— Встречаемся — четыре года, с тех пор, как он вернулся из… — она не стала продолжать фразу. — А влюбилась я в него давно, даже не помню когда. Мне иногда кажется, что я всегда его любила. — Она улыбнулась светло и нежно, какой-то обращённой внутрь улыбкой. — Мы ещё год назад решили пожениться, но ждали подходящего момента.

Я замерла от смутной догадки. Заледенела изнутри и снаружи, словно меня облили холодной водой на сорокаградусном морозе.

— У нас будет ребёнок, — сказала Маша.

Женщина с коляской остановилась в десяти метрах от нас, с интересом разглядывая что-то у себя под ногами.

39. Эта песня для тебя

У них будет ребёнок. А у меня ничего не будет. Для меня всё кончено. Лучше бы я этого не слышала! Одно дело знать, что он женится, другое дело сидеть рядышком с его беременной невестой и выбирать свадебное платье.

Я отвернулась от Маши: мне больно было видеть её нежную улыбку и лицо, светящееся тихим счастьем. Я боялась, что моя боль выплеснется и, как ядовитый газ, отравит всё вокруг — Машу, Молчанова, их нерождённого ребёнка, Кирилла, меня. Я не хотела никому навредить. Достаточно того, что страдаю я. Остальные ни в чём не виноваты. Даже Молчанов — он не давал никаких поводов в него влюбляться. Да и как бы он это сделал? Я просто среагировала на него при первом касании: меня словно током ударило, и с тех пор я постоянно о нём думала. Это случилось без моего желания, и почти без моего ведома — я не могла этого избежать.

Так же, как моя мать не могла избежать любви к моему отцу.

Ну хорошо, если нельзя избежать любви, то ведь можно избежать её проявлений? Взглядов, прикосновений, близости? Я разумный человек, а не животное, ослеплённое похотью. Бывает же чистая платоническая любовь.

— Поздравляю вас от всей души! Замечательная новость! — сказала я. — Дети — это чудесно, это цветы жизни…

Эта женщина с коляской…

Я несла что попало, лишь бы Маша не догадалась о моём состоянии. Я и правда была рада, что у Молчанова родится ребёнок. Он прекрасный мужчина — красивый, сильный, ответственный. Такие должны размножаться — и чем больше, тем лучше. Пусть у него будет много детей — двое, трое, пятеро. Пусть у него будет десять детей! Мальчиков и девочек, похожих на отца. И за Машу я радовалась — она любила Пашу всю жизнь, сколько себя помнит. Она пережила его взросление, развратную Леночку с золотой каретой и бог знает что ещё. У меня защемило сердце, когда я представила всю глубину её страданий. Она заслужила счастье как никто другой. Я со своими грязными мыслями и похотливыми желаньицами не стоила и мизинца этой женщины.

Хорошо, что ветер растрепал косичку и бросил пряди волос на лицо. Я могла убирать их, попутно смахивая выступившие слёзы. От ветра, конечно же.

Хосе крикнул с веранды:

— Анна! Эта песня для тебя! — и включил музыку.

«Дес-па-сито»…

Мед-лен-но к нам приближалась женщина с коляской. Я поняла, что с ней не так: я где-то её видела, но не могла вспомнить где. Такое знакомое лицо. Если бы не гигантские зеркальные очки и широкополая шляпа, я бы точно её узнала. Она закатила коляску в тень нашего зонта и спросила:

— Вы не присмотрите за малышом, пока я куплю у Хосе чашку кофе и круассан? Я так спешила на прогулку, что даже позавтракать не успела.

Она очаровательно улыбнулась ярко-красными губами. Маша подхватилась:

— Да-да, конечно! Мы с удовольствием присмотрим за вашим… У вас мальчик или девочка?

— М-м… девочка, — ответила женщина и задом отошла от коляски.

Она словно сомневалась, стоит ли оставлять ребёнка с чужими людьми. Или она в чём-то другом сомневалась. Где же я могла её видеть? Маша тоже почувствовала её сомнения:

— Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Вы сможете наблюдать за нами с веранды и услышите, если ваша дочка заплачет.

Женщина кивнула и пошла к ресторану быстрым шагом. Наверное, действительно боялась доверить ребёнка незнакомкам и теперь спешила за своим круассаном. Но… Но ведь Хосе мог принести завтрак прямо к шезлонгу. Вряд ли бы он отказался поухаживать за молодой матерью.

Я проводила её взглядом и обернулась к линии прибоя, где Кирилл, Молчанов и инструктор отрабатывали прыжки на песке. Со стороны это выглядело забавно: трое мужчин в гидрокостюмах прыгают на досках для кайта. Но они смеялись, выкрикивали какие-то термины и выглядели вполне счастливыми.

И тут я вспомнила, где видела эту женщину. Когда я начала работать у Василия Ивановича, в агентстве случилась неприятная история: одна сотрудница украла у клиента пачку денег из сейфа. В качестве доказательства мужчина предоставил видеозапись скрытой камеры. Василий Иванович провёл внутреннее расследование и выяснил, что она давно сидит на героине, и эта кража — не первая в её практике. Остальные клиенты или не думали на неё, или не заметили пропажи ценностей. Василий Иванович уволил сотрудницу и с тех пор регулярно проверял нас на наркотики. А новеньких набирал очень тщательно: даже алкоголь и курение были под запретом.

Я вспомнила имя этой женщины — Зоя.