Досыть

Бадыкин. Было это почти что недавно… (Коренному) Для нас с тобой «недавно», а для них (кивает на Гуласикова), детей наших, это «давнинА древняя». В 1985 году подал я документы в художественное училище… Аттестат мой приняли без промедления и сомнений, а вот на экзаменах по рисованию пришлось попотеть… С горем пополам поставили мне четвёрку… (Коренному) Ты помнишь, тогда пятибалльная система оценок была…

Коренной. Я другой и не знаю!

Бадыкин. Я расстроился страшно, так как считал себя тогда уже сложившимся художником (как минимум, молодым Да Винчи!).

Гуласиков. По-доброму завидую тем, кто красиво рисовать умеет.

Коренной.(Гуласикову) Не перебивай.

Бадыкин. Попасть в это училище было почти невозможно. Однако же я прошёл по результатам собеседования с учётом характеристики и баллов. В сентябре мы всем кагалом поехали на месяц в колхоз. Это тогда было почти что ритуалом…

Коренной. Точно говоришь. Все студенты ездили…

Бадыкин. А по возвращении (в начале октября), когда мы учиться начали, появился в нашей группе один интересный субъект — Федя БорышкОв. Экзамена по рисованию он с нами не сдавал, на собеседованиях его никто не видел. В колхозе его тоже не было… Однако в один неприметный пасмурный день наш мастер (Михаил Савич Коноплёв) привёл его за ручку и усадил за последнюю парту в классе.

Коренной. Это как же он попал к вам в группу?

Бадыкин. История о том умалчивает, но факт остаётся фактом. Не стану описывать подробно его способности… Скажу сразу — учился Федя из ряда вон плохо, рисовать не умел вовсе.

Гуласиков. Интересный коленкор получается.

Бадыкин. Однако все три года он с нами прошёл и диплом получил.

Коренной и Гуласиков смотрят на Бадыкина с недоумением.

Коренной. Не могу понять…

Бадыкин. У всякого художника всегда найдётся набросок, которым он недоволен. И он с радостью подарит его бесталанному одногруппнику. Дошло до того, что у Феди работ стало больше всех. Правда, техника выполнения и стили разнились. Но на это никто из преподавателей не смотрел. Главное — наличие работ. Однако дело не в этом. (Накалывает вилкой кусок колбасы, укусил его, жует) Мы художники и старались держать марку всегда и везде. Одевались, само собой, по моде. Где джинсы ухватишь…

Коренной: …фирмы «Райфл» или «Монтана»!

Бадыкин. … Где кроссовки венгерские, где рубашку чешскую втридорога у фарцовщиков. Группа — любо-дорого посмотреть. Хоть на обложку журнала.

Гуласиков.(вторит) Все красавцы молодые, все ребята удалые. (ухватил пальцами кусочек колбасы на тарелке, бросил его в рот, жуёт)

Бадыкин. А ещё у нас семь девушек в группе было… как на подбор — красавицы.

Гуласиков. Они тоже рисовали?

Бадыкин. Художницы от Бога!

Гуласиков. Круто!

Коренной. Родька, кому сказано «не перебивай!».

Коренной. Само собой, держать фасон надо! Я и брательник мой ходили по ночам вагоны разгружать, чтобы деньга была на прикид достойный! Деньги полдела, надо ещё было знакомства в определённых кругах иметь… И, само собой, побегать… (вдруг) А Федя, он в сером однобортном костюме ходил, что нам в училище бесплатно выдали…

Коренной.(Гуласикову) Трудно было тогда хорошую вещь достать.

Бадыкин. А ещё выдали нам в начале учебного года по две серых рубашки и галстук землистого цвета на резинке. Пару ботинок с круглыми носами фабрики «Труд»…

Коренной. Помню, помню… У меня такие были. Я в них ходил коров пасти. Крепкие, непробиваемые, сносу им не было.

Бадыкина. И представьте себе… мы молодые, талантливые, энергичные, красивые, модные (на тот момент нам так казалось)… Не без тараканов в голове, но с амбициями и неисчерпаемой работоспособностью… «Гореть и никаких гвоздей, вот мой девиз…»

Коренной. «… и солнца!», Владимир Маяковский.