Дотянуться до звезды (СИ)

Но тронули ли Меттатона слова маленького призрака? Не затерялось ли признание среди других? Ведь поверженному роботу начали сыпаться новые звонки от восторженных зрителей, что были гораздо смелее в выражении чувств:

— Меттатон, твоё шоу делает нас счастливыми! Меттатон, я не знаю, что бы я смотрела без тебя! Меттатон! Я тебя обожаю!

Тем временем передача набирала всё большую популярность, а рейтинги просто зашкаливали от наплыва благодарных зрителей. Стало очень шумно и как-то наигранно. Фальшиво. Слишком напыщенно для конца карьеры или жизни. Меттатон улыбался в прямом эфире, но как-то тускло и невесело. За этим выражением сдержанной вежливости было что-то не поддающееся расшифровке — горькое и тоскливое. Губы его заученно складывались в нужную гримасу, но в глазах плескалось сожаление. Робот смотрел прямо в камеру, хотя обращался он исключительно к человеку.

— Дорогуша, возможно, будет лучше, если я останусь здесь. У людей уже есть свои звезды и идолы, но у монстров есть лишь я. Если я уйду, то Подземелье потеряет свою искру.

Ребёнок в полосатом свитере лишь кивнул. В принципе он был готов продолжить свой путь прямо сейчас, но на месте его удерживала недосказанность, которую развеял сам робот.

— Скоро у меня закончится заряд. И я… Я буду в порядке, — заверил человека Меттатон. А потом одними губами почти неслышно добавил. — И останусь, Блу…

Пошло затемнение и Меттатон отключился вместе со своими телекамерами. Передача МТТ закончилась на минорной ноте и во всем Подземелье почти разом погасли экраны. Неужели навсегда?

***

Прошло довольно много времени с тех пор, как телевизор замолк, а жилище призрака наполнил белый шум помех. Напстаблук глядел в пространство прямо перед собой. Сквозь экран. Сквозь время. Пролетали часы, а маленький призрак продолжал смотреть в пустоту, словно от этого могло что-то измениться. Он ждал знака, намёка на продолжение, но концерт завершился, оставив после себя зияющую пустоту и многоточие неопределённости. Напстаблук ни о чём не думал. Ему было страшно представить то, что могло случиться с Меттатоном за кадром шоу, поэтому он застыл, зависнув на моменте прощания. А на полу всё также лежала телефонная трубка, издающая короткие гудки и отсчитывающая секунды вечности. Маленький призрак её не трогал, позволяя беспрепятственно литься мелодии ожидания. Гудок. Ещё гудок. И в каждом ему слышалось ласковое: «Блу».

Напстаблук даже не заметил, как где-то далеко за пределами дома бодро зацокали каблучки. Ему просто показалось, что это его душа почему-то забилась быстрее. Но уверенные шаги быстро приближались, будто подгоняемые каким-то важным делом. Звуки становились всё громче и отчётливее, как если бы кто-то уже был возле самой двери и испытывал некоторые затруднения со входом внутрь. А потом этот кто-то ворвался в дом через стену, принеся с собой суету, запах дорогих духов и заразительный смех. Это было настолько неожиданно, что Напстаблук даже не успел осознать, как разом всё изменилось, завертелось в бешеном темпе. Маленький призрак, вдруг почувствовал, как Вселенная подхватывает его на руки, поднимает вверх, поворачивает и прижимает к себе. И вот она уже везде: в шероховатости пластика, острых гранях металла и призрачных прикосновениях. Меттатон — потерянный кумир многих монстров был здесь, так близко, как никогда раньше. И на этот раз его внимание всецело принадлежало одинокому маленькому призраку, которому было нужно совсем мало для счастья. Слёз не удалось избежать. Слёзы смывали патину и глянец с металла, оставляя лишь истину. Меттатон всё говорил и говорил, не замолкая ни на секунду, а внутренний космос Напстаблука вновь наполнялся красками. Ведь вблизи звёзды сверкали гораздо ярче.