Доу Джонс против Айенгара

«Пригодилась биржевая терминология! Если правильно помню, "квик" означает – быстро, стремительно».

– Я никогда не покупаю импульсивно. Я тщательно взвешиваю риски, – горделиво заявил Ордынов.

– С мамой Вари у вас тоже однажды случился «квик»? – выпалила я.

Возможно, это был запрещенный удар, но методы уже не выбирала, настолько была взвинчена его натиском и напором. Надо отдать должное, отвечал он спокойно:

– С мамой Вари у нас случился студенческий залет. Я не планировал этот брак, родители настояли. «Такая милая девочка, папа – главный врач-кардиолог, нельзя потерять ребенка и бла-бла-бла…».

Я продержался до рождения Вари, потом провел пару удачных сделок и взял в кредит отдельное жилье. Помогал отцу расплатиться за бизнес-центр, основал собственную компанию. Мирослава вернулась в Новосибирск, купила квартиру. Сейчас снова выходит замуж.

– Почему вы не сохранили семью? – тихо спросила я.

– Не было никакой семьи! Был вынос мозга и взаимное недовольство. Она пыталась манипулировать через Варьку, я не позволил.

– Но дочку не настроила против тебя.

– Мира не дура, – усмехнулся Роман. – Прекрасно знает, что алименты положены только до восемнадцати лет, а Варя хочет поступать на журналистику в МГУ. В таком случае, со мной и дедулей Дэном лучше жить дружно.

– Кажется, речь шла о Питере… Или вы решаете за нее? Прости, лезу не в свое дело. Мне пора на занятие. Я и так много лишнего наговорила. Простите.

– Наверно, и я перебрал, в смысле с откровенностью.

Мы стояли у двери, я держалась за ручку, как за спасительный якорь, надо было давно уйти, но казалось, не найдены последние слова. Нужен завершающий аккорд, чтобы всем стало легко и спокойно после эмоциональной встряски.

– Какую ты рыбу любишь? – внезапно спросил Роман.

– Да все равно, если хорошо приготовлено. А вы фанат суши?

– Есть такое. Отец у меня их не признает. Для него лучше кусок форели на гриле. Или сибас в фольге.

– А моему папе нравятся жареные в сметане карасики и тушеный с луком минтай! До свиданья, Роман Денисович! У вас телефон звонит.

Наконец мне удалось повернуть серебряную ручку и выбраться в коридор. Я бежала к лифту, словно за мной гнался весь легион биржевых индексов в виде стаи волков и гиен. Один лишь японский Никкей качался на люстре, как краснорожая макака из горячих источников. Вот же фантазия разгулялась.

«Спасите Упанишады от цепких лапок!»

* * *

В зале для тренировок сегодня аншлаг. Пришла даже Юлия из туристического агентства.

Я нестандартно начинаю урок с хулиганской речевки:

– Ну что, девочки, освежим чакры и улучшим карму?

– Всеми конечностями – за! – хихикнула Анна Михайловна. – Дин, ты сегодня какая-то возбужденная. Румяная, голосок звонкий…

– Давно известно, что регулярная практика йоги улучшает цвет лица и придает особое очарование голосу, – отвечаю с растяжкой, словно великий гуру.

– И глазки блестят… – подсказывает Соня.

– Я вас научу упражнению «Улыбка для печени». Проясняется зрение, улучшается сон. Как говорил мастер Патанджали, тело – это лодка, в которой мы пересекаем океан земного существования.

У меня мышцы подрагивают от нетерпения. Я чувствую небывалый задор, победным взором обвожу зал.

– Так не пора ли подтянуть канаты и как следует надраить бока?! А потом парус выше и не страшен никой ураган.

– Ах, Диночка, просим-просим! Мы так скучали по твоим мотивациям.

Все начинают аплодировать, а я шутливо раскланиваюсь, благодарно прижимая руки к груди. Занятие проходит как один плавный дыхательный цикл. Напоследок рекомендую посмотреть фильм «Ешь, молись, люби» по роману Элизабет Гилберт.

Юлия прикрывает запястьем зевок, сладко потягивается.

– Ох, как хорошо-о… Я читала эту книгу, там интересно описано Бали и в конце что-то про женскую мастурбацию. И еще героиня заболела от избытка секса. Разве такое бывает в реальной жизни?

– В фильме этого нет, кажется, – улыбаюсь я.

– От недостатка точно можно заболеть, – ворчит Анна Михайловна. – Но мне не страшно, знакомый врач гормоны прописал.

Олеся и Соня переглядываются, начинают шептаться, посмеиваются. Я почему-то некстати вспоминаю мускулистую голую грудь Ордынова, становится щекотно внизу живота.

Вдох-выдох… Не заметила, как зал опустел, осталась только кузина Надя, дочка тети Светы. Ей уже тридцать, два года замужем и пока нет детей.

– Когда придешь на маникюр? – спрашивает Надя.

– Да я сама как-нибудь…

Надя показательно закатывает глаза.

– Не дури! Тебе сделаю бесплатно.

– Можно тогда в пятницу до обеда? – размышляю я.

– Сейчас запишу. Домой подбросить? Я за рулем.

– А ты не торопишься?

– Не, Костя в командировке. Одной скучно. Салон закроем и отвезу тебя.

Мы с Надей не самые близкие подруги, она кажется мне немного закрытой и отстраненной. С тетей Светой у них бывают разногласия, иногда по неделям не общаются. Я стараюсь держать нейтралитет.

Идем к запасному входу в салон красоты мимо парковки. Проезжающая мимо машина подмигивает фарами и резко останавливается. В открытое окно высовывается Роман Ордынов. Игнорирует Надю и смотрит только на меня.

– С утра на смену?

– Да.

– Я завтра не приду в офис, созвонимся.