Доу Джонс против Айенгара

Он смотрел на меня с виноватой и чуточку насмешливой улыбкой, говорил шепотом. Я отвернулась, набрала номер мамы и попросила не ждать меня.

– Встретимся у Светы через час или позже, ладно? У меня возникли дела… по работе. Мне нужно посоветоваться насчет квартиры, помнишь, ты сама говорила? Я приеду и все расскажу, хорошо?

Мое объяснение вышло сумбурным, и мама была озадачена – это заметно по тому, как медленно она мне отвечала. В другое время совесть меня бы исколола иголками – оставляю родителей, бегу кормить бывшего босса, будто без меня он кафе не найдет.

В мыслях полный бардак и только одно жгучее, невыносимое желание – хоть как-то помочь Роману, раз уж он заболел. И просто быть рядом. Хотя бы короткие полчаса. Словно мое присутствие сразу облегчит его состояние. Это вдруг стало чрезвычайно важным – снова слышать его веселый громкий голос, а не сдавленный шепот.

Нагруженный документами, Роман послушно шел за мной мимо молодых липок и бордюра из можжевельника. Хрипло рассуждал вслух:

– Вечером фонари зажгут. Часы с фонтаном, ёлочки, цветные витрины… Прямо «Манхэттен» какой-то… Может, и квартиру поменять? А, Динка? Будем соседями?

– Надоели голые нимфы в ванной? – грубовато спросила я.

– В моей ванной? – не понял он. – А-а… их скопировать можно, не переживай.

Я действовала будто на автопилоте. Заказала и сама оплатила куриный суп и чай с имбирем. Пока Роман обедал, составляла в голове список лекарств. Потом мы поехали в аптеку, потом к нему домой. У меня даже не появилось мысли, что это неприлично – подниматься в квартиру бывшего босса.

Роман заболел, значит, я обязана проводить и в спокойной обстановке рассказать, как горло лечить. И еще нашелся веский предлог. Хотелось посмотреть планировку его студии. Представить, как буду жить в «Зеленом квартале», отбросить сомнения о покупке такого дорогого жилья.

Район был мне незнаком, хотя совсем близко от центра. Высотки явно не новострой, огорожены кирпичным забором – кладка кое-где разбита, детская площадка обшарпана, детей что-то не видно. Рядом с беседкой мусорница переполнена, а на клумбе чахлые бархатцы вперемешку с календулой. Странный дизайн. Поймав мои удивленные взгляды, Роман начал объяснять:

– Пятнадцать лет назад недвижимость здесь считалось очень престижной. Сейчас лоск сошел, жильцы судятся с ТСЖ. Бардак у них, кумовство. Третьего начальника поменяли.

– Большие деньги – новый уровень проблем, – с умным видом ляпнула я.

– Да какие большие… – усмехнулся Роман. – Я эту студию в свое время брал за два миллиона, сейчас она потянет на семь. Хороший бизнес, правда?

– Лучше, чем секс, – мрачно напомнила я.

– Я бы не сравнивал, – потянул Роман после небольшого раздумья.

И даже не стал по обыкновению шутить или флиртовать. Похоже, человеку в самом деле плохо. Роман достал из портфеля влажные салфетки, расчихался. Потом заявляет:

– Динка, держись от меня подальше. Я себя не прощу, если ты какой-то вирус подхватишь.

И тут же хрипло добавил:

– Посмотришь студию и сразу домой. Это обидно, конечно. А с другой стороны, по какой причине ты бы еще ко мне в гости заглянула. Ты птичка опасливая.

– Скорее осторожная.

Меня тоже трясло от волнения, но я отчаянно храбрилась, сжимая в руках пакет с лекарствами. Квартира Романа была на шестом этаже.

– Заходи, не стесняйся. Ванна слева по коридору.

Я немного растерялась от увиденного. Словно в музей попала. Паркет цвета слоновой кости, светлые стены и матовые двери с серебристыми ручками. Огромная кухня от гостиной не отделена. В каждой комнате пушистый ковер на полу. Белый кухонный гарнитур и стулья тоже белые, изогнутые, с голубыми сидениями в лиловый цветочек. Шторы с балдахином, с кистями. Диван с фигурной спинкой и пуфиками. Кругом идеальная чистота и нетронутость.

– Нравится? – с непонятной иронией спросил Роман.

– Ты, правда, тут живешь?

– Не похоже, да? – хихикнул он, забавляясь моим замешательством. – Из клинига раз в неделю женщина убираться приходит, после нее я тоже квартиру не узнаю. Первые минуты хожу на цыпочках, боюсь на зеркало дышать. Расслабься! Через пару дней будет обычная холостяцкая берлога.

– Сколько здесь квадратов? – небрежно спросила я, пытаясь сопоставить масштаб с квартирой тети Светы.

– Где-то пятьдесят восемь, точно не помню. Достаточно для одного, но с гостями тесновато, конечно.

Он надул щеки, медленно выдыхая воздух, озабоченно посмотрел в угол, где сверкал белоснежными гранями холодильник.

– Пустой, как всегда. Сейчас закажу еды. Суши хочешь? Пиццу?

– Я сыта, а тебе надо выпить таблетку и сироп против ларингита. И лечь в постель, а то завтра совсем разболеешься. Доу Джонс заскучает.

– Сегодня НЛМК упало после открытия. Я успел урвать жирный кусочек. И в «Лензолото» обещают хорошие дивиденты. «Иркутск» выстрелил на продажах «Суперджета». Все хочу!

– У тебя не голова, а компьютер! – восхищенно сказала я.

– Что я слышу? Первый комплимент от вас, девушка. Это приятно.

Он ласково глянул на меня покрасневшими глазами и тотчас на шаг отступил. Зато я ринулась в атаку.

– Ты будешь лекарство пить? Или я звоню твоей маме!