Довакина нет, но вы держитесь (СИ)

Сон свалил меня почти сразу, как только я вернулась в комнату. Насилу дождавшись служанку с бадьёй тёплой воды, наспех обтёрлась, смывая с себя пот тренировки, и рухнула на кровать без сил. Сколько проспала, не знаю, но всё это время меня мучили сны.

Чёрные перепончатые крылья скользили по небу, бросая тень на селения. Пламя низвергалось с небес на равнины, горы и леса, и в этом огне под зловещий хохот извне тонул мир. Тогда же всё засыпал пепел, оставив лишь обугленные кости, прах и тишину. Там посреди пепельной пустоши возвышалась гора, непрерывно исторгающая столб пепла, а я, по щиколотку увязнув в липкой саже, смотрела, как догорает мир, охваченный огненным ужасом. Тень накрыла меня с головой, сотряслась земля. За моей спиной широко раскрылась клыкастая пасть, в которой зарождалось неистовое пламя, трепеща над раздвоенным языком. Дракон взревел, и жар вырвался на свободу вместе с его криком, расплавляя моё тело. Кожа покрывалась волдырями, вскипала кровь, и кости обращались в прах. Когда, наконец, я преодолела хрупкую грань видения, то не смогла даже пальцем ноги шевельнуть.

Раздался тихий стук в дверь, меня словно пронзил разряд молнии, выдернув из оцепенения и заставив резко сесть на кровати.

Решив, что проспала до утра, встала, с силой потёрла глаза и побрела к дверям. На пороге стоял, слегка пошатываясь, Ворстаг. Норд выглядел подозрительно бледным в свете висящего на стене светильника, боевую раскраску со щеки смыл, переоделся из доспеха в простую рубаху и штаны.

– Поговорим? – спросил он. Я в ответ сонно кивнула.

Ворстаг вдруг сорвался с места, вломился в комнату, захлопнул дверь, и в следующую секунду его руки уже сомкнулись на моей талии, а губы впились в мои. Несколько мгновений плохо понимая, что происходит, я даже отвечала на страсть, чувствуя тяжёлый запах эля, колючую щетину, горячие руки и жадный до глубокого поцелуя язык, но потом, когда его ладонь ловко поднырнула под мою рубаху и слегка сжала грудь, до меня начало доходить, что норд под разговором подразумевал нечто иное.

Выдохнув, отстранилась от него, но Ворстаг, прижав меня у стенки, не остановился и продолжил покрывать поцелуями мою шею, постепенно спускаясь к ключице, а его ладонь плавно двинулась от груди вниз по животу. Я закрыла глаза, отвернулась, окаменела, не веря в то, что происходит. Неужели он не остановится и сделает это? Уперевшись ладонями в его плечи, попыталась оттолкнуть норда, но его движения становились всё яростнее и настойчивее, пока внезапно он не прекратил и не отошёл на шаг. Я так и осталась с закрытыми глазами, замерев на месте.

– Джулия? – недоумённо спросил он. – Ты боишься меня, что ли?

Приоткрыв один глаз, уставилась на Ворстага, нависающего надо мной и требующего внятного ответа на свой вопрос.

Почему-то именно в тот момент мне и вспомнилось все, начиная с ледяной пещеры и заканчивая ритуалом Ботелы. Все так болезненно пережитое, забытое, всколыхнулось в памяти, выбив из глаз жгучие слёзы. Я действительно боялась Ворстага – он мог стать одним из тех безликих зверей, мог воспользоваться мной и тогда история бы повторилась. Только в одиночестве и только с Брелиной, у меня получилось ненадолго подавить в себе эти страхи, так что даже кошмары ушли, что раны затянулись, и остались только три белесых полоски шрамов на левой щеке.

– Не реви, чокнутая, – Ворстаг мягко обнял меня, обхватив за плечи. – Думаешь, я тебе больно сделаю?

В ответ что-то невнятно ему провыла. Нечто среднее между: «я не могу» и «сам дурак».

– Успокойся, Джулия, – наёмник принялся покачивать меня в объятиях, но эти телодвижения совершенно никакого покоя не приносили. – Скажи, с тобой что-то произошло, да? Ведь в прошлый раз у Ботелы ты не от ран исцелялась…

– Откуда ты знаешь? – проревела я, уткнувшись лицом в его грудь.

– Я не настолько тупой. А про дела Ботелы все знают.

– Не было саблезубого… тигра, – призналась, прерывисто дыша и всхлипывая. – Было только… три ублюдка…

Кулаки наёмника сжались, он шумно вдохнул и выдохнул, прорычав глухое:

– Кто?

– Не знаю, – смахнула катящиеся слезы и посмотрела на его озлобленное и совсем некрасивое лицо. – Братья Бури какие-то. Но это уже не важно. Их не найти, а мы… мы просто это пережили. Я это пережила.

Серые глаза Ворстага засверкали льдом и сталью, гнев заставлял его тяжело дышать, а я так и не поняла, почему вдруг рассказала ему то, о чём поклялась молчать даже в собственных мыслях.

– Твои шрамы… – проронил вдруг норд, словно не решаясь закончить фразу.

– Фалмеры. Той же ночью.

– Джулия, скажи, – он мягко коснулся моей щеки и принялся большим пальцем вытирать слёзы, – а многих ты уже убила?

– Что? – безучастно посмотрела на него и отвернулась. – Не очень много. Сегодня вот опять… Каннибалку.

– И как? – Ворстаг отошёл, сел на кровать и провёл ладонью по лицу.

– Опустошает, – я присела рядом с ним, уставившись на свои ладони.

– Это нормальное чувство. Так и должно быть, когда тебя лишают выбора. Хуже, когда пролитая кровь пьянит.