Довакина нет, но вы держитесь (СИ)

Начали с азов правильной стойки – как держать меч так, чтобы враг не катался со смеху.

– Меч должен быть продолжением руки, а не обузой, – вещал жрец с видом знатока. – Я не мастер сражения, возможно, некоторые подробности стоит уточнить у Ворстага, но знаю точно, что если меч неудобный, оттягивает запястье или плохо сбалансирован, то ты либо тренируешь руку под меч, либо ищешь другой меч. Не выпрямляй спину. Не в спектакле играешь.

– Я однажды видела спектакль, – вдохновенно начала я.

– Не отвлекайся, – резко оборвал Эрандур, расхаживая вокруг, глядя на меня как на сырье, из которого должно получиться что-то. – Ты должна быть меньше, чем ты меньше, тем сложнее по тебе попасть. Чем ближе вся ты к центру тяжести, тем проще тебе управлять телом. Джулия, что с твоими ногами? Какая нога у тебя опорная? – Ответом ему было недоуменное молчание. – Опорная какая? – Ответ тот же. Эрандур обессиленно выдохнул. – Бежать начинаешь с какой ноги?

Потоптавшись на месте и примерив ноги для воображаемого бега, с победоносной улыбкой подняла левую ладонь.

– Вот с этой!

Жрец вымученно закатил глаза.

– Ну, то есть левая. Левая нога у меня опорная.

– Нанося удар, переноси центр тяжести на левую ногу.

– Поняла. А что такое центр тяжести?

– Это центр… – данмер нахмурился. – Это точка, вокруг которой ты движешься. Это, – внезапная догадка осветила лицо жреца. Он поднял на ладони свой меч, мягко ухватил его за лезвие за гардой, переместил ладонь на два пальца к острию, ещё на один и согнул все пальцы кроме указательного. Меч еле заметно покачивался, но вскоре замер. – Это – баланс.

– Неустойчивая штука.

– Наоборот, – он качнул пальцем, и меч начал медленно, затем все быстрее опускаться в сторону острия. – Баланс – самая незыблемая точка, в данном случае, меча. Перемещать саму точку весьма затратно, требует больше сил, – Эрандур перехватил падающий меч за рукоять и повертел им перед собой, – чем перемещение других частей. Во время боя меч движется вокруг баланса. Рукоять и клинок вращаются вокруг него. Гораздо проще вращать их, чем перетаскивать весь меч из одной точки пространства в другую.

Я попробовала заблокировать воображаемые удары, неуклюже, коряво. И почти сразу же почувствовала ноющую боль в предплечье. Затем попробовала последовать совету друга, заблокировать воображаемые удары снизу и сверху, держа точку на расстоянии в два пальца от гарды перед глазами. Оказалось, так действительно проще. Меч почти радостно качался вокруг баланса, не так сильно нагружая руку.

– Чем меньше движется баланс, тем меньше сил ты тратишь. Тот же баланс есть и в теле человека.

– И где эта заветная точка, вокруг которой движется человек?

Темный меч жреца плашмя коснулся моего крупа.

– Вот здесь. Здесь самая большая мышца, на эту точку, как ни крути, опирается все остальное тело.

– А как же ноги?

– Стоять можно и на одной ноге, но без зада стоять не получится.

Воображение, больное, нездоровое, но при этом весьма изобретательное воображение нарисовало мне картинку попытки стояния без зада. Мотнув головой, я разогнала этот образ и спросила:

– Я поняла. Но и к чему мне это?

– К тому, что тебе нужно научиться устойчивости. Чувствуй свой центр, не позволяй ему падать. Он будет перемещаться во время боя, но это можно использовать. От самой недвижимой точки пространства можно отталкиваться, за нее можно цепляться. А-а, проще показать. – данмер встал позади меня, тесно прижавшись. Его колено подтолкнуло мою левую ногу, понукая выставить ее чуть дальше. – Немного шире. Вот так. Раскачивайся. Не плечами. Бедрами. Но центр, оставляй недвижимым. Соберись, ссутуль плечи. Чем ближе что-то к центру, тем проще этим управлять.

Он раскачивался сзади, передавая это движение моему телу, а я вслушивалась в тихий вкрадчивый голос у себя над ухом:

– Почувствуй ногами землю. Она твердая, она незыблемая. Она – баланс. Любой удар, любое движение начинается с земли. Почувствуй, как сила от земли собирается в бедрах, – только когда его ладони легли на напряженные мышцы, я поняла, как они напряжены. – Поднимается и концентрируется здесь. – Его ладони перетекли на ягодицы, тоже напряжённые в попытке сохранить равновесие во время покачивания. Руки жреца скользнули на спину, а голос, заполнивший весь мир, прошептал: – Она поднимается к спине.

Теперь раскачивалось все тело. Но не просто колыхалось, подобно брюху хоркера. Это было движение, плавное, постоянно повторяющееся, напряженное. Тёплые ладони жреца мягко опустились на мои плечи, понукая их раскачиваться в том же ритме, подчиняясь той же силе, вливаясь в то же движение.