Довакина нет, но вы держитесь (СИ)

Пёс-даэдра тоже не остался в стороне, ткнувшись носом мне в щёку.

– Жить будет, – констатировал Барбас и сел рядом, склонив голову набок.

Как оказалось, отключилась я всего на минуту, если не меньше, но за то время голову заполнили образы и воспоминания, принадлежащие не мне, а самому Лабиринтиану.

– Наверное… – слабо выдохнула я в ответ, не отнимая рук от живота, скованного спазмом. – Мне… мне просто надо немного полежать.

– Принесу сюда спальник, если найду, – жрец встал и направился на поиски нашего разлетевшегося по ступеням добра.

Барбас проводил данмера спокойным взглядом и высунул язык из пасти, словно ему жарко.

– Как ты выбрался? – спросила я, приподняв голову.

– Вскарабкался, – гордо отозвался пёс. – Не сложно, но долго. Хорошо, что вы не погибли за это время.

– Ты правда беспокоишься? – недоуменно подняла бровь.

– Ну, как сказать. Если ты погибнешь, то о сделке с Клавикусом придётся забыть, а снова бегать по Скайриму и искать каких-нибудь… смертных, готовых на соглашение с принцем даэдра, мне совсем не хочется. Это займет время. И за это время Клавикус может пострадать.

– Пострадать? Он же даэдра! – возмутилась я, чувствуя, как постепенно становится легче.

– Не забывай о других даэдра. Идёт игра.

– Игра? – опять это слово. Оно меня будто преследует. – Какая ещё игра?

– Не сейчас, Джулия, – Барбас нахмурил пушистые брови. – Обещаю, что расскажу тебе всё, но как только выберемся отсюда, идёт?

Любопытство в груди так и вспыхнуло, заставив отцепиться от собственно живота и вытаращить глаза на четвероногого спутника.

– Ладно, – нехотя согласилась я. – Но помни, что ты обещал!

– Мы заключим ещё одну сделку с тобой, – Барбас кивнул и неторопливо побежал к данмеру, оставив меня на лестнице с отголосками боли, сменяющимися неистовым подогретым интересом. Перестала воспринимать, что страшнее – грядущая сделка или продолжение пути.

С кряхтением я встала на ноги и, ссутулившись, потихоньку побрела за псом, встретившись с Эрандуром, который отыскал спальник.

– Я в порядке, – вяло, каким-то старушечьим скрипучим голосом, проговорила в ответ, замечая под ногами блестящие красные гранаты и монеты.

– Не очень похоже, – жрец расстелил спальник рядом со мной и направился на поиски частей своего доспеха. Барбас тоже активно подключился к сбору, пока я ползала по ступеням, подбирая золото и драгоценные камни.

Найти удалось чуть больше половины. Улетело в небытие около тысячи, если судить по стоимости драгоценных камней, и пара десятков монет. При этом мне даже не хотелось знать, сколько уплыло в реку из рюкзака данмера. От таких знаний можно и чувств лишиться!

Когда, после привала, мы продолжили путь, меня настигла апатия. Не та, которая зелье Вермины, а самая обычная. Никуда не хотелось идти, не хотелось шевелиться. Единственное навязчивое желание, оставшееся в голове – прилечь на ступени и ждать, пока покроюсь пылью. Без дневного света, который не могло заменить ни Сияние Рассвета, ни факелы, ни магический огонь, сердце одолевала тоска. Я устала. Ноги отказывались нести вялое тело по ступеням, а ноша оттягивала плечи.

Заметив, что отстаю, Эрандур отобрал у меня рюкзак. Понял, наверное, как с каждым шагом становится всё труднее.

Лестница закончилась площадью, на краю которой стояла полукруглая стена, напомнившая мне часть стены разрушенной башни. Приблизившись к ней, я разглядела старинные письмена, состоящие из линий, будто нацарапанные в камне огромным когтем. С верхнего края надписи на меня молчаливо смотрела барельеф, отдаленно напоминающий драконью голову.

– Барбас? – я вопросительно посмотрела на пса. – Что тут написано?

– А я почём знаю? – недовольно прорычал он. – Думаешь, если я даэдра, то на всех языках умею читать?

– А разве нет? – пожала плечами и пошла отбирать у Эрандура свои вещи. Интерес к жизни вернулся – надо записать эти символы и показать Арнелу Гейну, если выберемся. Он же мастер по древностям! Вдруг ему удастся расшифровать эти буквы?

– Нашла время! – Барбас в нетерпении крутился под ногами, но я была непреклонна и не сдвинулась с места, пока не переписала углём на пергамент верхнюю строку. Данмер в это время держал Сияние Рассвета как факел.

Когда работа была закончена, мы двинулись вправо, ища дорогу, ведущую прочь от площади. Древняя галерея с высокими квадратными колоннами, выстроившимися вдоль «улицы», оказалась заполнена призраками. Не столь опасными, как тот, на троне, но зато многочисленными, тянущими ко мне крючковатые иссушенные пальцы. Мертвецы разевали рот в беззвучном крике, но не могли призывать силу, подобную той, что была подвластна их королям и военачальникам.

Вихри пламени и Сияние Рассвета кружились в танце магии и стали, Барбас лаем отвлекал призраков на себя. Мы пробились сквозь них, отправив духов в положенное им посмертие, поняв, что, наконец, подошли к цели.

Смутные детали снов, переплетенных с видениями или ощущениями, всплыли в голове. Трое магов дошли до этого места – двое отдали свои жизни, чтобы заключить зло в ловушку.