Доверенность на любовь

И на следующее утро она направилась в бюро, чтобы сидя за кульманом, красочно изобразить будущее благополучие провинциального бизнесмена. Она даже успела сделать кое-какие карандашные наброски и провести несколько линий рипитографом, как в бюро объявилась женщина, которую Оксана меньше всего ждала.

Робко, явно сгорая от стыда, к ее столу подходила Элла Петракова, любовница Виктора. Оксана даже онемела от удивления: «Это же надо, набралась наглости, чтобы заявиться ко мне!» — подумала Лозинская, напуская на себя чрезвычайно счастливый вид.

Но ей тут же пришлось несколько смягчиться. Глаза Эллы покраснели от слез, губы подрагивали. Она никак не решалась начать разговор.

— Ну что же ты стоишь? — чеканя каждое слово, обратилась к ней Оксана. — Садись, уж если пришла. Ты не против, если я буду называть тебя на «ты»? Все-таки мы довольно близки, — она сухо рассмеялась.

Элла присела на край предложенного ей стула и тесно свела колени. Сверху поставила сумочку, вцепилась пальцами в ремешок так, как будто кто-то собирался ее у нее отнять.

— Я думаю, ты пришла не поздравить меня с прошедшим днем рождения, — предположила Лозинская.

— Виктор пропал, — дрогнувшим голосом сообщила Элла, и слезы покатились у нее из глаз.

То, что женщина плачет не притворно, Оксана определила с первого взгляда. Петракова и не думала о том, красива она сейчас или нет. Она пробормотала слова извинения и принялась вытирать слезы маленьким кружевным платочком, на котором уже чернели следы туши для ресниц.

«Вот так да! — сказала сама себе Лозинская. — Этого еще не хватало!»

— А ну-ка, рассказывай все по порядку.

— Я не знаю… это произошло вчера, — сбивчиво принялась объяснять Элла. — Ему кто-то позвонил и назначил встречу. Виктор выглядел странно после телефонного разговора. Ничего не стал мне объяснять, сунул в карман электрошокер, который подарил мне неделей раньше, затем пошел и не вернулся.

— Кто ему звонил? — настаивала Оксана.

— Не знаю. По-моему, это был мужчина. С женщиной он бы говорил по-другому.

— О чем они говорили?

— Да я, в общем-то, и не слушала. Виктор сказал мне, чтобы закрыла дверь и сидела на кухне.

— И почему-то вдруг, подруга, ты пришла ко мне? По-моему, я не обязана пасти своего бывшего мужа. Эту почетную обязанность я передала тебе.

— Я думала, он у вас, — пробормотала Элла, явно чувствуя себя последней дурой.

Но Оксана оставалась для нее и последней надеждой, способной рассеять все ее сомнения. Женщина готова была услышать все, что угодно. Пусть Виктор вернулся к своей бывшей жене, пусть он ушел к другой женщине, но только бы услышать хоть что-то определенное.

Мстительные чувства медленно пробуждались в душе у Оксаны. Она полуприкрыла глаза и подумала: «Сколько раз я мечтала увидеть эту мерзавку побежденной и растоптанной! И вот теперь она сидит передо мною, глупая и смешная. Видите ли, Виктор не пришел домой! А сколько раз мне приходилось ждать его возвращения? Сколько раз он обманывал меня? В то время, как я волновалась, он развлекался с тобой».

— Так вы ничего не знаете? — решилась прервать затянувшееся молчание Петракова.

— Вот мой тебе совет, — внятно принялась объяснять Оксана. — Сиди дома и жди. Он обязательно вернется.

— А вдруг что-то случилось?

— Самое страшное, что могло случиться — он ушел к другой женщине. Но вскоре появится. Он не в том возрасте, чтобы менять себе любовниц с космической скоростью.

Элла еще раз шмыгнула носом и, попросив прощения, засеменила к выходу. Лозинская поняла, работа дальше не пойдет, не то настроение. В ней смешивались два странных чувства: с одной стороны, жалость к этой женщине, так бездарно вмешавшейся в ее жизнь, а с другой стороны — злорадство. Наконец-то и она поняла, что такое быть покинутой.

Лозинская повернулась и посмотрела сквозь стеклянную перегородку на работавшего за столом Валерия Дубровского. Тот явно хотел остаться от всех этих разборок в стороне, всем своим видом показывал: не трогай меня, и я тебя трогать не буду.

Оксана тяжело вздохнула и заставила себя вернуться к проекту. Все-таки времени у нее оставалось в обрез, а терять еще один заказ ей не хотелось.

И тут зазвонил телефон на ее столе.

«Да уймутся они когда-нибудь! Оставят меня в покое?!» — беззвучно прокляла посетителей, абонентов и заказчиков Лозинская, но трубку подняла.

— Алло!

С другого конца провода до нее долетел нерешительный голос Валентины Курловой.

— Привет, Оксана, — устало произнесла ее неверная подруга.

— Ах, у меня прямо-таки сегодня день посещения для обманутых любовниц! — почти выкрикнула Оксана.

— Подожди, не сердись. Я еще немного потерпела бы и не звонила бы тебе, если бы для этого не было причин.

— Прости, какие могут быть причины? — продолжала сердиться Оксана.

— Мы должны с тобой встретиться и поговорить.

— Я, конечно, готова простить тебя, но не так скоро.

— Дело не во мне. По-моему, тебе стоило бы поостеречься.

— Единственное, что мне угрожает, Валентина, так это сойти с ума от нежелательных разговоров.

Лозинская уже готова была бросить трубку, как Валентина остановила ее.