Доверено флоту

Тем временем, на этом последнем этапе существования Одесского оборонительного района, произошли перемены в его командовании. Острое сердечное заболевание внезапно вывело из строя заместителя командующего ООР по сухопутным войскам и командарма Приморской генерал-лейтенанта Г. П. Софронова. Его сменил генерал-майор И. Е. Петров, передавший Чапаевскую дивизию, которой до того командовал, генерал-майору Т. К. Коломийцу - бывшему начальнику тыла оборонительного района и армии. Одновременно был отозван на другую работу член Военного совета ООР, секретарь Одесского обкома партии А. Г. Колыбанов.

Я встретил Софронова и Колыбанова у трапа ошвартовавшегося в Южной бухте эсминца, на котором вернулся из Одессы также вице-адмирал Левченко. Софронов сошел на берег, поддерживаемый краснофлотцами, в сопровождении врача, и его сразу увезли в госпиталь. Колыбанова я в тот же день проводил на корабль, уходивший в Новороссийск. У обоих, чувствовалось, было тяжело на душе - должно быть, вдвойне переживали предстоящее оставление Одессы из-за того, что пришлось, пусть не по своей воле или вине, отбыть оттуда в числе первых.

Левченко и Колыбанов рассказали о положении в Одессе. Город не знал еще своей судьбы. Не знали и в оборонявших его частях, что отвод дивизии Томилова (в первых числах октября отправлялась в Крым еще только она) - начало общей эвакуации войск. Дивизия, переброшенная на одесский плацдарм немногим больше двух недель назад, помогла оттеснить врага в восточном секторе, избавить город от артиллерийского обстрела, а теперь, получив новый боевой приказ, уходила на другой участок фронта - так это выглядело для всех, кому пока не полагалось знать большего.

2 октября войска ООР контратаковали противника в южном секторе (еще при участии одного из полков 157-й дивизии), улучшив на этом направлении свои позиции. Было уничтожено до четырех батальонов неприятельской пехоты, захвачены значительные трофеи, в том числе 44 орудия. Отличился в этих боях танковый батальон старшего лейтенанта Н. И. Юдина - единственный в Приморской армии и потому подчиненный непосредственно командарму. [112]

Он состоял в основном из тракторов, обшитых на одесских заводах броней. 35 таких самодельных танков, обогнав поднявшиеся в контратаку стрелковые части, ворвались на вражеские позиции, вызвав там немалое смятение. Это они и прибуксировали большую часть захваченных в тот день орудий.

Главная цель активных действий в южном секторе заключалась теперь в том, чтобы помешать противнику разгадать наши дальнейшие намерения. В том же был смысл заметных для воздушной разведки заготовок овощей на заброшенных полях пригородных совхозов, работ по строительству зимних землянок. На верхних палубах двух-трех транспортов, следовавших в Одессу, открыто разместили некоторое количество железных печурок…

О том, как обстоят дела в каждом секторе Одесской обороны, мне, конечно, было известно из оперсводок и донесений. Но Колыбанов рассказывал и о том, что Одесса продолжает жить так, как уже привыкла жить в осаде: вода, как и продукты, - по карточкам, но тем и другим население обеспечено, предприятия и транспорт работают, кинотеатры открыты, в сокращенной сети школ начался учебный год… Еще недавно все это радовало. Теперь слышать об этом было больно. А каково, думалось мне, собственными глазами видеть эту жизнь города, зная, что скоро придется отдать его врагу?…

Однако, что решено, то решено. И Военный совет не могло не тревожить то, что кое-кто из руководителей Одесской обороны, как выяснилось, еще надеялся на пересмотр решения Ставки. Пытался ставить вопрос об этом один видный политработник, утверждая, что ООР может обойтись и без дивизии Томилова, как будто о ней одной шла речь. Такие настроения могли сказаться на практической работе. Быстрее преодолеть их помог нарком ВМФ, напомнивший в краткой телеграмме этому товарищу, что принятые решения и отданные приказы надо выполнять.

Эвакуация войск шла планомерно и, очевидно, все еще принималась противником за обычные морские перевозки между Одессой и Крымом. Посадка людей на суда и погрузка техники производились ночью. С рассвета транспорты прикрывались истребителями: сперва - поднимавшимися с Тендровской косы, а затем - вылетавшими навстречу с крымских аэродромов.

7 октября Военный совет флота донес в Ставку, что из Одессы вывезено более 17 тысяч бойцов, 2600 раненых, 130 орудий, около тысячи лошадей, 128 автомашин… Продолжалась [113] эвакуация жителей города. По действовавшему тогда плану предполагалось закончить переброску войск ООР в Крым 20 октября. Ставка с этим сроком согласилась.