Читаем Доверено флоту полностью

Честь им и слава! Автор статьи, явно стремившийся показать лишь умелость и настойчивость гитлеровцев, вынужденно засвидетельствовал, с каким мужеством и упорством вели в полном окружении неравный бой советские воины, оказавшиеся без связи с командованием, не имевшие возможности вызвать подмогу. Они не ждали появления врага у старого укрепления, но геройски сражались до конца.

Захватив старый форт, враг смог обстреливать не только участок дороги, по которой мы тогда ехали, но и балаклавские набережные. Однако овладеть Балаклавой это ему не помогло.



* * *


Положение на правом фланге оставалось тяжелым еще несколько дней. Стремясь пробиться на дорогу Балаклава - Севастополь, противник ввел в бои вторые эшелоны 72-й [166] пехотной дивизии и новые группы танков. Исчерпав все другие резервы, нам пришлось перебросить сюда на машинах из четвертого сектора один полк 95-й дивизии - 161-й стрелковый полковника А. Г. Капитохина.

Севернее, в основном в полосе второго сектора, наступала 50-я немецкая пехотная дивизия, тоже кадровая, тоже прошедшая по Франции, а потом по Польше. Она же частью сил атаковала в долине Кара-Коба.

Иногда бои продолжались и ночью, чего до тех пор под Севастополем не бывало. Был момент, когда южнее Кадыковки (это в первом секторе) враг двинул на прорыв фронта около 35 танков компактной группой. Но быстро сосредоточенный на них огонь всех видов артиллерии сорвал эту опасную атаку.

Не везде удалось удержаться на первоначальных позициях, местами наши части были потеснены. Однако с 18 ноября стало чувствоваться, и чем дальше, тем сильнее, что наступающий противник выдыхается. Все большие результаты давали наши контратаки.

21 ноября гитлеровцы предприняли еще одну попытку прорвать оборону севастопольцев. Вновь возобновились атаки на высотах за Балаклавой, а самый сильный удар наносился у стыка первого и второго секторов. После тяжелого боя, доходившего до рукопашных схваток (в нем пал смертью храбрых военком полка батальонный комиссар В. Ф. Рогачев, возглавивший штыковую контратаку), враг занял селение Камары - важную составную часть Чоргуньского опорного пункта на нашем передовом рубеже.

Это была тревожная новость, и мы с контр-адмиралом Г. В. Жуковым немедленно выехали во второй сектор - Камары находились в его полосе. Мы не собирались подменять командарма И. Е. Петрова в управлении сухопутными войсками, но надо было знать, сознают ли в секторе, что с потерей этого селения мириться нельзя и что вернуть его нужно как можно быстрее, не дав гитлеровцам там закрепиться.

Комендант сектора полковник И. А. Ласкин и военком полковой комиссар П. Е. Солонцов уже имели приказ командарма восстановить положение не позже следующего дня. Выбор времени для контратаки в пределах этого срока был за ними. После разговора с нами и совместной оценки обстановки Ласкин решил выполнить задачу ночью.

Поздним вечером, на исходе суток, 514-й стрелковый полк, который повел в контратаку его военком батальонный комиссар О. А. Караев, при поддержке соседа - 161-го [167] стрелкового отбросил противника назад, и Камары вновь перешли в наши руки.

Этим, собственно, и завершилось отражение ноябрьского штурма. Манштейн прекратил его, видимо поняв наконец, что быстро овладеть Севастополем не может и что четырех дивизий и двух бригад, участвовавших в наступлении 11-21 ноября, для этого недостаточно. Местами гитлеровцы продвинулись на 1-4 километра в пределах полосы передового оборонительного рубежа, нигде не прорвав главного, но и это обошлось им дорого. По нашим подсчетам, враг потерял под Севастополем уже около 15 тысяч солдат, полторы сотни танков, 130 самолетов, немало орудий и другой техники.

С утра 22 ноября войска СОР на ряде участков начали контратаки с целью возвращения утраченных за последние дни позиций. Ставилась, в частности, задача восстановить положение в районах Дуванкоя, Черкез-Кермена, хутора Мекензия. Однако противник сопротивлялся упорно, и результаты этих контратак были в общем невелики. Думается, в значительной мере потому, что приходилось слишком экономно расходовать снаряды.

При недостатке других средств усиления (танков у нас практически не было, авиации - мало) артиллерия играла под Севастополем совершенно особую роль. Я говорил уже не раз о стойкости и боевом упорстве тех защитников Севастополя, которые сражались в пехотном строю, встречаясь с наседающими фашистами лицом к лицу. Но мы бы не смогли отбить ноябрьское наступление без мощной поддержки сухопутных войск артиллерией всех видов. И потому больше всего опасались оказаться в положении, когда вражеские атаки будут продолжаться, а регулярный подвоз боеприпасов для армии еще не наладится («Снарядов для полевой артиллерии осталось на три дня боев», - говорилось в одной из телеграмм Военного совета флота в Ставку и наркому ВМФ).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аль Капоне: Порядок вне закона
Аль Капоне: Порядок вне закона

В множестве книг и кинофильмов об Альфонсо Капоне, он же Аль Браун, он же Снорки, он же Аль «Лицо со шрамом», вымысла больше, чем правды. «Король гангстеров» занимал «трон» всего шесть лет, однако до сих пор входит в сотню самых влиятельных людей США. Структуру созданного им преступного синдиката изучают студенты Гарвардской школы бизнеса, на примере судебного процесса над ним учатся юристы. Бедняки считали его американским Робин Гудом, а правительство объявило «врагом государства номер один». Капоне бросал вызов политикам — и поддерживал коррупцию; ускользал от полиции — но лишь потому, что содержал её; руководил преступной организацией, крышевавшей подпольную торговлю спиртным и продажу молока, игорные дома и бордели, конские и собачьи бега, — и получил тюремный срок за неуплату налогов. Шикарный, обаятельный, щедрый, бесстрашный Аль был кумиром молодёжи. Он легко сходился с людьми, любил общаться с журналистами, способствовавшими его превращению в легенду. Почему она оказалась такой живучей и каким на самом деле был всемирно знаменитый гангстер? Екатерина Глаголева предлагает свою версию в самой полной на сегодняшний день биографии Аля Капоне на русском языке.

Екатерина Владимировна Глаголева

Биографии и Мемуары