Доверено флоту

Крейсер «Ворошилов» и два эсминца доставили из Батуми резервную 9-ю бригаду морской пехоты, возглавляемую полковником Н. В. Благовещенским и полковым комиссаром В. М. Покачаловым, — 2500 бойцов и 33 орудия. Ввиду особой ответственности задания эту группу кораблей возглавлял командир отряда легких сил эскадры контр-адмирал Н. Е. Басистый. Чтобы предельно сократить опасную для кораблей стоянку в Севастополе (ее удалось свести к полутора часам), были заготовлены деревянные лотки, по которым ящики со снарядами спускались на причал и в подведенные к другому борту баржи. Бригада высадилась без потерь, остались невредимыми и корабли. Но, вероятно, лишь находчивость командиров и отличная выучка экипажей позволили успешно отразить все атаки, которым они подверглись на переходе (в последний раз фашистские торпедоносцы атаковали их уже на севастопольских фарватерах, перед боковыми заграждениями базы). На обратном пути корабли отбивались от бомбардировщиков и торпедоносцев всеми своими огневыми средствами, включая башенные орудия главного калибра, и сбили два самолета.

Темное время суток быстро сокращалось, приближались самые короткие в году ночи, и Военный совет решил, что впредь корабли, которые можно быстро разгрузить, должны входить в бухты Севастополя между полуночью и часом ночи, а уходить не позже трех часов.

В это время для доставки с Большой земли снарядов, мин, патронов, а также пищевых концентратов и медикаментов уже использовались и подводные лодки. Самые крупные из них способны были принять на борт до 80 тонн компактных грузов, средние и малые лодки — значительно меньше. Но нельзя было пренебрегать и этим, каждая дошедшая до Севастополя тонна боеприпасов становилась драгоценностью. В тесных лодочных отсеках заполнялось грузом все свободное пространство и даже — трубы торпедных аппаратов (в транспортные рейсы подводники ходили без торпед).

В Новороссийске, откуда отправлялась большая часть подлодок, работала оперативная группа по подводным перевозкам во главе с начальником отдела подводного плавания флота капитаном 1 ранга А. В. Крестовским, которая вместе с командованием Новороссийской базы управляла этими необычными рейсами. Лодки уходили с Кавказа поодиночке, без всякого охранения. Пока позволяла обстановка на море, они шли в надводном положении, выигрывая время (надводная скорость хода намного превышает подводную), а при появлении вражеских самолетов погружались. На время стоянки в Севастополе подлодку было легче замаскировать, чем надводный корабль. Потом, когда активность противника в воздухе еще более возросла, лодки, не успевшие разгрузиться ночью, ложились на день на грунт, на дно бухт.

28 мая командующий Северо-Кавказским фронтом, сообщив нам, какие соединения перебрасываются противником к Севастополю с Керченского полуострова (эти данные совпадали с докладами флотской разведки), приказал: «Предупредить весь командный, начальствующий, красноармейский и краснофлотский состав, что Севастополь должен быть удержан любой ценой. Переправы на кавказский берег не будет»[38].

Так во все вносилась предельная, окончательная ясность. 31 мая Военный совет решил, что пора опубликовать обращение к войскам и гражданам города, ко всем защитникам Севастополя, прямо сказав, перед какими тяжелыми испытаниями мы стоим.

Обращение предупреждало, с чем могут встретиться севастопольцы в ближайшие дни. Возможно, гитлеровцы, рассчитывая запугать нас, попытаются выбросить морской и воздушный десанты в тылы первой линии обороны, и потому везде нужны спокойствие, выдержка, величайшая бдительность. А бойцы первой линии должны знать, что с парашютистами и автоматчиками, если те окажутся у них в тылу, разделаются наши части и огневые точки, находящиеся в глубине обороны, с прорвавшимися танками справятся артиллеристы. Мы напоминали, что после декабря, когда врагу был дан сокрушительный отпор, наша оборона стала еще крепче, и призывали не давать спуску паникерам, трусам, если таковые где-нибудь обнаружатся. «Пусть каждый из нас, — говорилось в обращении Военного совета, — будет героем обороны Севастополя! Пусть наши потомки вспомнят о нас с такой же любовью и признательностью, как мы вспоминаем легендарных участников первой Севастопольской обороны»[39].

2 июня артиллерия противника с 7 часов утра обрушила массированный артогонь почти на весь наш передний край, особенно в третьем и четвертом секторах — на левом крыле фронта обороны. («…Решено было начать артиллерийскую подготовку за 5 дней до начала наступления пехоты…»[40], — напишет потом в своих мемуарах Манштейн, и тот день был первым из этих пяти.) Одновременно фашистская авиация бомбила войсковые тылы и город. Грохот стоял совершенно необычный, не сравнимый ни с чем прежним. В городе возникали пожары, для тушения которых не хватало воды. Нарушалась, но быстро восстанавливалась телефонная связь.