Доверяю, как себе

« Видимо, я был при смерти, раз он так испугался, - заключил Гарри. - Он обо мне беспокоится. Зельями, вон, поит. А я…» Поттеру стало стыдно. Он опять влез в воспоминания слизеринского декана, хотя зарекался больше этого не делать. На Гарри нахлынуло желание стать ближе, роднее, как-то загладить свой проступок перед мужчиной рядом с собой. Он открыл глаза и притянул Снейпа двумя руками к себе, прижавшись на мгновенье своими губами к его. В тот же момент зельевар отстранился, растерянно посмотрел на Гарри и оторвал его руки от себя:

- Я гляжу, Вы пришли в себя. Что ж, успокоительное и антипохмельное я Вам дал, теперь не угробите никого по дороге в гриффиндорскую башню. Вы же уже в состоянии туда дойти?

Поттер был в растерянности. Он не понимал, что на него нашло. Попытавшись что-нибудь сказать, он понял, что сейчас расплачется и кивнул, поднимаясь на ноги и делая несколько шагов. Профессор тем временем отошел на другой конец комнаты.

- А теперь убирайтесь, - сказал Снейп голосом, который всегда пугал Гарри. Мальчик пошел к двери и, уже протянув руку к ручке, понял, что что-то неправильно.

Проглотив ком в горле, Гарри прокашлялся и спросил, заранее сжимаясь в комок:

- И это все? Вы не кинете в меня ничем, не снимете баллы, не назначите отработку?

- Поттер, поговорим об этом во вторник, возможно, я немного отойду к этому времени от Вашей наглости. Вряд ли Дамблдор обрадуется Вашей свежей могиле. Брысь, - Снейп закончил свою речь, почти крича.

Гарри поспешно выбежал за дверь и захлопнул ее за собой. Он успел отойти от нее метра на полтора, когда послышался глухой удар о створку. Поттер улыбнулся: такого Снейпа он понимал.

Глава 10. 31 октября, суббота

Северус сидел за столом преподавателей и поглощал завтрак, не обращая внимания на вкус продуктов. Предыдущую ночь он не спал вообще. Выгнав Поттера, Снейп попытался напиться. Но, как всегда, не получилось. Столько лет изготовления зелий выработали в его организме иммунитет к любым жидкостям, приготовленным из природных компонентов. Конечно, иногда это выручало, так как на него слабо действовали любовные, подчиняющие и отравляющие зелья, веритасерум в том числе. С другой стороны, на него не так эффективно, как на других, действовало и большинство стандартных зелий, и приходилось варить их специально для себя, постоянно уделяя им внимание. Иначе он рисковал умереть потому, что на него не подействует кроветворное или заживляющее. А еще он не мог напиться. Хотя алкоголь на него все же действовал: Северус становился веселее, свободнее и раскрепощеннее. Если были поводы веселиться. Все же он неоднократно мечтал вернуться в юность, когда от проблем можно было уйти в алкогольный дурман.

Коньяк оказался не отравленным. Северус потом даже пожалел, что извел треть стакана этого божественного напитка на анализ. Неизвестный даритель обладал хорошим вкусом - коньяк был выше всяких похвал. Северус наслаждался каждым глотком, с мазохистским удовлетворением думая о Поттере, и Нотте, и Драко, и Альбусе. Если с последними тремя все было ясно, просто он за них волновался, то первый… Он не знал, как вести себя с мальчишкой. С одной стороны, не мешало бы наладить с ним отношения, учитывая то, что Северус собирался вернуть себе фамильный замок, да и уберечь своего единственного наследника от смерти тоже было бы неплохо. Этот случай был очень хорошим шансом расположить Поттера к себе. Но это означало вести себя не как всегда. Сопляк не так глуп, как Северус уверял его все эти годы, у него обязательно возникнут подозрения. К тому же Снейп был жутко зол на мальчишку. Еще полгода назад Северус просто распылил бы его, сейчас же ему лезли в голову довольно логичные оправдания всех поступков Поттера. Под утро профессор решил, что нахаленку можно рассказать часть правды и назначить наказание, не совсем зверское и, желательно, дающее возможность почаще видеться. Приняв это решение, «ужас подземелий» выпил бодрящее зелье, иронизируя, что «его» бодрящее - наполовину стандартное успокоительное. (имеется в виду, что половина ингридиентов совпадает) Больше не ощущая себя достойным собственного прозвища, Снейп пошел на завтрак. Зал наполнило хлопанье крыльев. Старший Малфой, как всегда, пускал пыль в глаза: Драко отвязывал свиток пергамента от лапы огромного иссиня-черного ворона с тонкой золотой цепочкой на шее, на которой висел миниатюрный кулон с гербом блондинистого семейства. Как он ее не потерял и как его не подстрелили браконьеры, Снейп не знал. Вероятно, какие-то чары.

Младший Малфой был расстроен. Перед факультетом он старался «держать лицо», но обмануть крестного, который знал его с детства, не мог. Северус не опускал взгляда с белокурой макушки, зная, что рано или поздно Драко не выдержит и обернется. Рано.