Доверие

Она была приятно удивлена, что, получив отказ, он сохранил чувство юмора. Из того, что ей приходилось слышать от Лиззи и других подруг, Санди знала, что секс был камнем преткновения на пути к взаимопониманию, и большинство мужчин реагировали на это очень болезненно. Но Мартин и здесь был исключением. Он во многом отличался от других, и в сексе, по-видимому, тоже.

— Я думаю, еще не пришло время для объятий. Надо поближе узнать друг друга, прежде чем заниматься любовью.

Мартин задумчиво посмотрел на нее.

— О'кей, пусть будет по-вашему. Спокойной ночи, недотрога. До завтра.

— Спокойной ночи, благородный идальго. Спасибо вам… за все…

Санди повернулась и направилась к лестнице. Она уже поднималась по ступенькам, когда услышала:

— Да, забыл предупредить… Внутренние двери в доме не запираются, но пусть это вас не беспокоит. Даю слово, что здесь вы будете в безопасности, как в монастыре.

Санди долго не могла уснуть. Она вспоминала объятия Мартина, то, как он нежно целовал ее. Ощущения, которые она испытала, конечно, не забудутся, даже если не последует продолжения. Интуиция подсказывала, что он прекрасный любовник, но сейчас ее мало волновало, предстоит ли ей убедиться в этом на практике.

Больше всего ее волновало то, что он вызвал в ней такие чувства и переживания, какие до сих пор были ей незнакомы.

И все же она поступила совершенно правильно, не допустив продолжения. Ложиться с мужчиной в постель после нескольких часов знакомства — это уж слишком. Клятва для того и давалась, чтобы ее соблюдать, пусть даже перед самой собой.

Мартин тоже не спал, думая об этой странной девушке, которой удалось завладеть его помыслами.

Когда она уединилась наверху, его первым порывом было отправиться к одной из своих знакомых, чтобы расслабиться в ее обществе.

Но Санди могла услышать шум его машины, забеспокоиться, что остается одна в чужой стране. Хотя переживания других девушек в подобной ситуации его мало волновали. Но эта вызывала в нем инстинктивное желание защитить ее, в его душе вдруг ожили давно забытые истины о бережном отношении к женщине, которые в детстве внушала ему мать. Он вспоминал эти старомодные правила, лишь когда волочился за дамами в возрасте, чтобы польстить им и уважить тонким обращением. Ровесницы же Санди презирали галантность, воспринимая ее как намек на неравенство полов, как обидное снисхождение грубого и сильного к слабому и нежному существу. У нынешних девиц все проще, на равных: ты — мне, я — тебе. И привет. До следующего раза!

Интересно, запоздалая девственность Санди результат строгих моральных принципов? Но ведь она не противилась его поцелуям, ей даже хотелось большего…

Может быть, вооружившись терпением, ему удастся затащить ее в постель. С другой стороны, если она решила сохранить себя для будущего мужа, лучше оставить свою затею.

Санди не проспала допоздна, так как у нее был с собой дорожный будильник. Еще не успев открыть глаза, она поняла, что не выспалась. Ее матери, например, хватало пяти часов сна, чтобы отдохнуть, а сестрам, которые ложатся далеко за полночь, и десяти мало. Но Санди, чтобы чувствовать себя нормально, необходимо восемь часов сна. Сейчас ей было явно не до утренней пробежки, запланированной накануне.

Она несколько взбодрилась после ванны, но не представляла, как встретится с Мартином после всего, что произошло между ними вечером. Совершенно ясно, что он передумал оставлять ее здесь и предложит ей найти другое место для проживания.

Когда она вышла на террасу, хозяин уже сидел за столом, читая длинный свиток, похожий на ленту с факса.

Увидев Санди, он встал из-за стола, поприветствовал ее и отодвинул для нее стул. Не поинтересовавшись, как она спала, спросил:

— Что вы обычно едите на завтрак?

— Мюсли с тостом и фрукты. Но меня устроит все, что вы предложите.

— В таком случае, то, что вы предпочитаете, плюс местный мед. Я ем не специально нарезанный хлеб, а настоящий крестьянский, который не подходит для обычного тостера. Поэтому мы пользуемся специальной печкой для сандвичей. Они получаются очень горячими, так что будьте осторожны, не обожгитесь.

Мартин указал на подключенный к розетке прибор, стоявший на маленьком столике. Затем передал Санди пакет с мюсли.

— Филомена соблюдает старые традиции. Они с Умберто питаются так же, как их предки. Для нас же она готовит по англо-американским рецептам, традициям которых научили ее моя мать и отчим, — сказал он, передавая Санди кувшин со свежим молоком.

Мартину удалось сгладить неловкость, которая могла возникнуть между ними после вчерашнего, и Санди была ему за это благодарна.

— Не обращайте на меня внимания, дочитывайте ваши бумаги, — сказала она.

— Спасибо, я, пожалуй, так и сделаю.

Он взял со стола свернувшийся в трубочку лист, распрямил его и погрузился в чтение. В это утро на нем была рубашка абрикосового цвета и белые шорты с кожаным ремнем. Волосы оставались еще влажными после душа или утреннего купания.

Санди тем временем справилась с мюсли и начала пить кофе с тостом, макая его в мед с каким-то незнакомым привкусом.