Доверие

- Что ты понимаешь! - звенел Мэлор, захлебываясь. - Ведь на то связь и рассчитана, чтобы малой энергией достреливать до других галактик!

- Да ты что? Всерьез уверен, что уже имеешь связь?

- Конечно! И это называется, человек читал мой бессмертный труд! Бекки, ласонька, ты приберись тут, а я к Карелу побегу...

Счастливая Бекки поднялась на цыпочки и звонко поцеловала Мэлора в щеку.

РИНАЛЬДО

Ринальдо остановился, не решаясь встать на ступеньку. Когда-то ступени скрипели, и Ринальдо любил их скрип, оттого что это приходила Айрис. Ветви кленов удлинились и окрепли, резные листья стояли в тихом воздухе вокруг крыльца. Ринальдо сорвал один из них и размял в пальцах; на позеленевшей коже остались пахучие волокнистые комочки. Вот Земля, подумал Ринальдо и, осторожно отведя ветку в сторону, шагнул и сел на ступеньку. Ступенька промолчала. Конечно, подумал Ринальдо. А вон там, на полянке, я ставил орнитоптер. Теперь нельзя, теперь там цветы. Красивые. Не знаю, как называются. Опять хотелось плакать. Когда-то, когда-то я сидел на этой ступеньке, слушал, как гудят в этом шиповнике пчелы, и думал, что у меня есть будущее. Что мое будущее - не арифметическое распухание настоящего, но - прорыв в принципиально иные просторы... Принципиально иные просторы себя.

Потом он увидел скользившую сквозь кустарник девушку в импровизированной набедренной повязке из цветастого полотенца. Она действительно скользила - ни одна ветка не вздрагивала, ни один листок. Ринальдо узнал ее сразу, хотя прежде видел не иначе как на стереофото, - и неловко встал, хватаясь за резные деревянные опоры по сторонам лесенки.

Девушка увидела его и смущенно съежилась.

- Здравствуй, Чари, - произнес он.

- Здравствуйте, а я вас не знаю, - ответила она. - Вы к маме?

- Разумеется, - ответил Ринальдо и улыбнулся своей половинчатой улыбкой. - И не стесняйся ты...

Девушка, презрительно фыркнув, мгновенно перелилась в гусарски свободную позу - отставила одну ногу, уперла кулак в слабенькое, мальчишеское еще бедро.

- Вот еще! - сказала она. - Я только никак не ожидала, что тут кто-то есть. А что вы в дом не идете? Мама там, я знаю.

- Сидел и смотрел. Я только что пришел, а здесь у вас замечательно. Тебе нравится?

Она кивнула, и волосы влажным клоком навалились ей на лоб - черные, смолянистые, жесткие. Чанаргвановы. Она сердито отшвырнула их к затылку. На левом ухе ее массивно раскачивалась длинная золотая капля - клипс кристаллофона.

- Да... Только вот Дахр улетел, без него скучно. Я ему так завидую. Мне еще года два ждать, а он через отца выклянчил, улетел вне очереди... Я вот так никогда не умею, - она безнадежно шевельнула рукой. - А вы кто?

Ринальдо прикинул, кто же он.

- Да так, знаешь... старый знакомый. А что это за цветы?

- Где? - она обернулась. - А... Орхидеи... специальные, для этих широт. Мама сама выводила, вы разве не слышали? Об этом писали.

Ринальдо виновато развел руками.

- Не довелось как-то. Знаешь, за всем не уследишь. Ты не замерзла?

- Вот еще! - опять возмутилась она. - Я зимой купаюсь! С Дахром вместе. Это брат мой, - спохватилась она. - Везунчик. Вы с нами поужинаете?

- Если не стесню.

- Стесню... - яркие губы ее недоуменно надулись. - Этакий домина на двоих. Гость каждый на вес даже не золота, а я уж и не знаю чего. Горючего для гиперсветовых кораблей, вот чего. Маме-то никто не нужен, а я... она хочет, чтобы я все время при ней сидела, вот буквально все время. Вы уж заходите, пожалуйста, - она просительно взглянула на Ринальдо сквозь длинную блестящую челку, опять навалившуюся на глаза. Глаза огромные, пламенные, черные, как сливины, - отцовские глаза...

- Почту за счастье, - сказал Ринальдо.

Чари мягко и точно, как рысь, вспрыгнула к двери, минуя ступени. Ее плечо пронеслось мимо лица Ринальдо - круглое и светлое, блестящее не успевшими высохнуть каплями близкого озера. Ринальдо улыбнулся половиной лица и на миг прикрыл глаза. Плечо от матери.

- Надо же... - пробормотала Чари удовлетворенно. - Вот так идешь, идешь - и вдруг человека встретишь... Ма-ам! - звонко крикнула она и ударом ноги распахнула дощатую дверь. Изнутри густо и сладко пахнуло дачей. - Ма-ам! Тут к тебе ужинать пришли!

Ринальдо осторожно двинулся вслед за девушкой. Она раскачивала бедрами, стараясь казаться взрослее, и полотенце ее, как хвост, моталось вправо-влево. Ринальдо поймал себя на совершенно инфантильном желании дернуть за этот хвост.

- Не споткнитесь, тут доска из пола оттопырилась, - предупредила Чари, и Ринальдо споткнулся. Чари поддержала его ловко и небрежно. - Ну я же предупредила! - укоризненно сказала она.

- До старика долго доходит, - невнятно от смущения попытался оправдаться Ринальдо. Чари воззрилась на него - в сумраке коридора казалось, что глаза у нее светятся собственным светом.

- А вы что, разве старик? - удивленно сказала она.

Рука ее была прохладной; тонкой, но крепкой. Отцовская рука.

Чари открыла еще какую-то дверь - на этот раз на себя, изящно и нарочито манерно потянув за ручку мизинцем и безымянным, - и стало светло.