Доверие

Мальчики проходят мимо. Снег скрипит под подошвами их ботинок. Мое тело горит от холода, просачивающегося через кожу.

– Я не хотела разочаровать тебя, – произносит Тирнан с опущенной головой, глядя на землю.

– Ты не разочаровала.

Она резко поворачивается ко мне, пронизывая своим яростным взглядом.

– Я сделала это, потому что не хотела тебя разочаровать, – поясняет девушка. – Почему мне обязательно нужно тебе угодить? Я не хочу тебе угождать.

Отвернувшись, Тирнан стягивает шапку. Судя по виду, она испытывает отвращение к себе. Выбившиеся пряди волос спадают на ее глаза. Меня тянет убрать их.

– Мне нравится все, что ты делаешь, – сдавленно шепчу.

Я могу сколько угодно ее винить. Ее красоту, аромат, смех и боевой дух, ее глаза, когда она улыбается. То, как она всех нас делает немного счастливее. То, что она будет хорошо выглядеть, даже расхаживая по моему дому в мусорном мешке. Но истинная причина именно в том, о чем я думал несколько минут назад: я теряю волю к сопротивлению и ненавижу себя за это.

И еще больше ненавижу Тирнан, потому что не могу обладать ею.

– В следующий раз будет легче.

– Следующего раза не будет.

– Будет, если захочешь есть.

Подскочив, она замахивается кулаком и с рыком врезает мне в челюсть. Боль пронзает лицо. Не успеваю опомниться, как Тирнан колотит меня, не прекращая плакать.

Пытаясь защититься, отворачиваюсь, перехватываю запястья девушки, опрокидываю ее и наваливаюсь сверху. Даже через слои нашей одежды ощущаю ее тело.

Она извивается подо мной, высвободив руки. Кровь приливает к моему паху из-за ее движений.

– Я ненавижу тебя, – выпаливает Тирнан, нанеся очередной удар. – Ненавижу. Ты просто гребаное посмешище.

Зарычав, стараюсь поймать ее кулаки. Вот же маленькая сучка.

– Родители отправили меня к тебе из ненависти. – Она пытается оттолкнуть меня. – Им хотелось, чтобы я страдала, и ты оказался худшим, что они могли со мной сделать.

– Может… – огрызаюсь, перебив ее. – Может, они чувствовали вину за то, чего меня лишили, и поэтому отдали тебя мне. – Крепко сжимаю волосы на затылке девушки и притягиваю ее к своему рту. – Ты была платой за их долг. Вот что ты из себя представляешь, Тирнан. Гребаную плату.

Она дрожит и смотрит мне в глаза с той же отчаянной страстью, какую я видел на кухне той ночью, когда в первый раз ее поцеловал.

– Плата, которая никогда тебе не достанется, потому что ты слишком старый и озлобленный, чтобы правильно ею воспользоваться.

Мои глаза вспыхивают гневом. А член становится тверже камня.

Я обрушиваюсь на ее губы, проглатываю ее дыхание и целую так крепко, что Тирнан стонет, однако отвечает на поцелуй. Твою мать, да, она отвечает.

Распахнув ее куртку, запускаю руку под свитер и рубашку, сжимаю ладонью ее округлую грудь.

Тирнан снова испускает стон, поворачивая голову то влево, то вправо, исступленно покусывает и целует меня, затем резко расстегивает мои охотничьи брюки, просовывает руку под джинсы и обхватывает мой член.

– Ах, – хрипло восклицаю я, качнув бедрами ей навстречу. – Тирнан.

Она трет мою плоть, проникает языком мне в рот, чтобы почувствовать мой вкус и наполнить меня своим. Мир кружится перед глазами. Я хочу ее в своей постели. Я хочу ее сейчас.

Прильнув лбом ко лбу девушки, прижимаю ее к себе. Она превосходна.

И принадлежит нам. К черту ее отца.

Наши тела начинают двигаться; я упираюсь в ее ладонь, она раскачивает бедрами. Мы целуемся, часто дыша. Я уже готов сорвать с Тирнан чертову одежду, но из-за гребаного мороза не могу сделать это здесь. И в то же время не хочу останавливаться, ведь домой добираться слишком долго.

– Твою мать, чувак, смотри под ноги! – выкрикивает Ной, и я резко вдыхаю ледяной воздух.

Она продолжает осыпать поцелуями мою шею, однако потом замирает, вместе со мной прислушиваясь к их шагам по хрустящему снегу.

Черт.

Отпустив ее грудь, опускаю рубашку со свитером, после чего убираю руку девушки со своего члена.

– Садись в гребаный пикап, – рычу шепотом.

Встаю и вижу Ноя, идущего вслед за своим старшим братом. Калеб взвалил оленя на плечи. Сразу же отвернувшись, застегиваю штаны.

Твою мать.

Тирнан должна быть с одним из них. Почему я остановил их той ночью? Если бы не вмешался, сейчас между нами ничего бы не происходило.

Она поднимается с земли. Я забираю ее ружье, подхватываю свое и возвращаюсь к машинам, чувствуя, как Тирнан идет следом.

– Мы поедем за вами, – говорю мальчикам, пока они грузят животное на платформу черного «Шеви». – Начинайте свежевать оленя.

– Ага, – щебечет Ной, сняв охотничий костюм, и открывает пиво.

Заведя мотор второй машины, включаю обогреватель. Тирнан открывает заднюю дверь с противоположной стороны, стягивает куртку и штаны, и бросает их на погрузочную платформу. Я захлопываю свою дверцу, огибаю пикап, на ходу снимаю куртку, одной рукой бросаю ее туда же, а второй обвиваю талию девушки.

Прижимаю Тирнан к себе, вдыхаю аромат ее волос, пряча нас от парней за кузовом машины.

Она разворачивается, запускает руки под мою футболку, скользит ладонями вверх по животу, в то время как я пытаюсь снять с нее свитер.

– Йоу, Тирнан! – кричит Ной.