Доверься

Поначалу улыбаюсь, как всегда машинально делаю, когда вижу его. Но вскоре улыбка слетает с лица. Паша раздражен. Одного взгляда хватает, чтобы уловить и прочувствовать темную гамму его эмоций. Павла что-то основательно взбесило.

Павел очерчивает глазами зал, останавливается на мне.

Я же смотрю на отца. Ему некомфортно. Если бы папа мстил, то не смущался бы при этом. Значит, он тут ни при чем. Скорее всего, дело не в Моте. Тот в последнее время отбился от плохой компании и проводит свободное время с Юлей. Там любовь, безумная ревность – все как положено.

Кроме потери работы… только одна вещь могла вывести моего уравновешенного жениха из себя. С ужасом понимаю, что уже видела Пашу таким. Дважды. И каждый раз дело касалось тех моих фотографий.

Следуя порыву, быстро иду навстречу. Павел делает несколько шагов в мою сторону, и мы встречаемся на полпути. Я обнимаю его, потому что важно дотронуться. Одна я этого не выдержу! Мы прижимаемся щекой к щеке. Паша кладет руки на мою талию, и я закрываю глаза.

– Мне лучше уехать? – шепчу сбивчиво. – Твои коллеги видели фото, да? Я зря пришла. Не надо было.

– Стоять, – командует он. Руки стальной хваткой на моей талии.

– Знала, что однажды это случится. – Стыд топит с головой, поэтому начинаю тараторить: – Прости. Я просто хотела… не знаю, увидеть тебя, выпить кофе вместе.

– Если ты уйдешь, то я тоже. Уже навсегда.

Замираю. Теряюсь. И отчаянно борюсь со страхом быть отвергнутой. Мы смотрим друг другу в глаза. Мои щеки горят огнем в противовес его холодной бледности.

– Прости, что тебе из-за меня стыдно. Пожалуйста, прости.

Паша улыбается.

Краем глаза вижу, что с другой стороны большой приемной идет Вероника. Быстрым шагом к выходу. Увидев нас, она вспыхивает и отворачивается. У меня же волоски дыбом. Они хотели посмеяться над ним. Над его выбором. Желание провалиться сквозь землю становится нестерпимым.

В следующее мгновение я понимаю, что Вероника в слезах.

– Ты что натворил? – шепчу обескураженно. Округляю глаза. – Ты что, послал их всех? Паша! Хоть не матом?

Он смеется. Впрочем, не отрицает.

Потом тянется и целует меня в губы. Легонько, мы ведь на людях. Но с такой улыбкой обалденной, на которую я и купилась в первый же вечер.

Следом в приемную выходит мужчина, знакомый мне по фотографии. Волков. Ведущий хирург. Провожает дочь взглядом, потом смотрит на нас.

Понятия не имею, видел ли он те фото. Надеюсь, нет.

Паша оборачивается.

– Павел Андреевич, а ты куда? – спрашивает Волков, подойдя к нам и хищно прищурившись.

– На обед. Моя невеста, Диана. Диана, это мой босс.

– Леонид Федорович, я наслышана, – перебиваю. – Приятно познакомиться. Павел часто о вас говорит. В основном хорошее.

– И мне приятно, – улыбается Волков неожиданно широко. Окидывает меня заинтересованным взглядом. Усмехается. – В основном хорошее, значит? А вы мне нравитесь. – Он протягивает руку первым, я пожимаю. – Павел упоминал про свадьбу. Я буду, разумеется. С подарком.

– О, чудесно. Очень рада!

Волков переводит глаза на Пашу.

– В два ты мне нужен. Смертельно.

– Я помню. Буду в здании.

Хирург кивает и подходит к моему отцу. Оливия наблюдает за нами с Пашей. За тем, как говорим, как держимся за руки. Отворачивается и закрывает лицо ладонями. Кожей чувствую ее стыд. Липкий, тягучий, густой.

Да, Паша был прав: стыд – острейшая эмоция. Заставляющая чувствовать себя плохим человеком. Недостойным находиться среди людей. Стыд побуждает прятаться под одеялом от всего мира.

Паша сжимает мою руку. Он со мной, а я с ним. До конца. Нам больше ничего не страшно.

Вместе мы идем в сторону кафетерия и выбираем свободный столик.

– Кто нарыл фото? – спрашиваю, когда он возвращается с обедом для себя и кофе с пирогом для меня. Мой голос звучит уже почти спокойно.

Чуть высоковато, согласна. Павел это считывает. Слегка хмурится.

– Какая разница?

– Вероника, да? Она шустрая. – Ожесточенно ковыряю вилкой шарлотку. – Ревнивая. Завистливая. Терпеть ее не могу. Дрянь.

– Она здесь больше не работает.

– Что? – округляю я глаза.

– Я тоже умею ставить условия, – спокойно отвечает Паша.

– Так Волков же ее отец! Если бы он выбрал дочь?

– Мне похуй.

Паша с аппетитом ест плов. Я вновь начинаю ковырять пирог.

– Так они видели фото или нет?

– А какая разница?

– Паш…

Он осекает взглядом, и я послушно опускаю глаза, соглашаясь.

Мы не предохранялись в том цикле и новый начали, позволяя страсти затмевать глаза. Через раз забывая о защите. Я могу забеременеть в любой момент. И в очередной раз убеждаюсь, что, когда дело касается меня, Павел не пойдет на компромиссы.

Надеюсь, Лида не выдержит вида кольца на его пальце и счастья на лице и тоже уволится. Она в отделе оптики торчит, но все же. Пусть их с Вероникой не будет в нашей с Пашей жизни. Они обе – прошлое.

Дверь кафетерия хлопает. Я невольно перевожу на нее глаза и сжимаю зубы.

Отец с Оливией. Вот же безумный день!

Павел смотрит на моего отца выразительно. Он заведен довольно сильно и может не сдержаться. Боже. Самое неудачное время для разборок! Огрести могут все!

Папа подходит. Оливия следом. У нее покрасневшие глаза.