Доверься мне (СИ)

— Конечно же, дать тебе ощутить власть надо мной. И дать возможность позаботиться, ведь я ничего, — он хохотнул на этом слове, — не знаю об этом времени. И конечно же обязательно должна быть какая-нибудь мистика. Вы, женщины, очень уж охочи до нее. Дать тебе возможность правильно говорить на языке предтеч — проще простого.

Я вспомнила, как он ошибался в словах, путая термины разных времен. Вспомнила, как на чужом языке произносила клятвенные слова. Вспомнила, как его шатало после пуль, которые выпустил в него Дима при первой нашей встрече.

— Приправить это обязательно доверием и парой покушений на твою жизнь.

Вспомнился силуэт в проеме моей спальни, когда я лежала, сжимая книгу в руках. Человек с бинтами на лице и направленным в мою сторону пистолетом.

— Героически тебя спасти…

…в парке аттракционов над нами раскинулся темный щит, и пули застревают в нем…

…он встает между мной и стреляющим Златовым…

…тьма Той Стороны, оплетающая забинтованного психа…

— …дать тебе время привыкнуть ко мне — и вуаля, дорогая. Рецепт готов. А если бы не сработало это, значит, сработали бы власть и деньги. Но ты повелась и без них.

Итак, ложь. Все вокруг — ложь. Появилось ощущение, что я беспомощный котенок, которого сунули в бочку с водой, чтобы тот захлебнулся. Он предал меня. Нет, не так: он никогда и не был со мной. Это все ложь, один огромный разыгранный передо мной спектакль. Все, что случилось со мной — его рук дело. Вообще все. А ведь я верила, верила ему! Он так искренне просил ему довериться, что я раскрыла ему душу. А теперь из-за этого столько боли, которая разрывает изнутри. Хочется выдернуть ее и сдохнуть уже наконец. Та самая боль, которой я так боялась и от которой бежала, расставаясь с Волчонком. И вот, куда меня завел мой страх.

— И кошмары — твоих рук дело? — прошептала я, не поднимая на него взгляд.

— Ну конечно, дорогая! — театрально воскликнул он и чмокнул меня в лоб. — Видишь, какой я у тебя умный?

— Неужели в тебе нет ни капли благодарности?! Или сочувствия!

— Я бог! Эти глупые чувства лишние. Мне дозволено все.

— А любовь? — сказала я тише и покосилась на девушку. — Ты ведь любишь ее. И твой брат тоже. Но она выбрала его, и так началась ваша ссора, да? А если любишь, то понимаешь, что я чувствую.

Его пальцы больно впились в плечи.

— Ты ничего не знаешь! — рявкнул он так, что у меня всё внутри перевернулось. — И чем думать обо мне, лучше о себе побеспокойся! Пусть сейчас, осознав правду, ты разорвала договор и больше не подчиняешься, но на моей стороне сила, и я волен сделать с тобой все, что только пожелаю!

Он склонился к уху и громким зловещим шепотом маньяка произнес:

— Ты все это время доверяла тому, для кого всегда была лишь причудливой игрушкой. И теперь осталась одна. Твой Волчонок мертв. И никто не поможет. Такова жизнь.

Я находилась в состоянии какого-то глухого оцепенения. С каждым его словом в моей душе что-то ломалось. Трещало, как кости того несчастного с синими волосами, которого я знала под именем Пророка и которого богиня назвала Светом. Мысли в голове замерли и не шевелились, а сердце сжало в тисках отчаяния. Вот теперь я действительно поняла, что такое бессилие. Это когда ты не только не можешь сражаться, но и не хочешь, уже смирился с проигрышем. Вот и я смирилась. Вместе с Сережкой и Хозяином я потеряла последнее, что у меня оставалось — желание жить и бороться.

— Хочешь убить, так убивай уже. Молча. Я устала. От всего устала. Только не тяни. Пожалуйста. Пожалуйста… — мой голос становился все тише, и к концу фразы я уже шептала, ощущая на губах соль и не замечая своих слез.

— Не надо, Лисенок, — раздался голос.

Хозяин повернулся сам и вместе с собой повернул меня, безвольную, прижатую к нему спиной. Сережа стоял, измученно опираясь на статую ангелочка правым плечом, а левая рука неестественно висела вдоль тела. На рубашке из-под куртки виднелись пятна крови. Жив! Ну, хоть что-то хорошее…

— Уходи, Сереж, — выдавила я из себя. — Ты ему не нужен. Уходи.

Хозяин расхохотался:

— Жалкий смертный. Пади на колени пред богом, червь!

— Лисенок, я все еще с тобой. Не отворачивайся от меня, — он протянул в мою сторону ладонь, предлагая ее мне. — Не оставляй меня, будь со мной. Пожалуйста. Я тебя люблю.

Какой глупый поступок перед смертью. Хозяин ведь убьет нас обоих. Но я была благодарна за попытку скрасить мои последние минуты. Глубоко в душе разлилось тепло, а апатия и отчаяние немного отступили. Все-таки Волчонок тоже не оставлял меня равнодушной. Из глаз снова полились слезы. Я ведь его практически предала, а он все равно любит. Он лишь один раз говорил мне это, и случилось это лет десять назад, когда мы оба были еще подростками. Если бы могла, я бы подошла сейчас к нему, взяла за руку, обняла, попросила бы прощения за все, что сделала, но я не могла. Хозяин крепко держал меня.

— Прости, Сереж…