Доверься неаполитанцу (СИ)

При знакомстве Ди Кастро обычно представлялся журналистом, но вряд ли кто-то сказал бы вам определенно, на кого он работает. Вроде бы на какое-то латино-американское агентство. А может и вовсе поживал на вольных хлебах. Относительно безбедное существование ему позволяла вести рента на небольшой капитал, сколоченный его покойным родителем; в свое время тот был довольно крупной шишкой, занимаясь финансовыми и другими инспекциями на юге - в Палермо, Сорренто, Неаполе - и на Сицилии. Сам Этторе был родом из Неаполя - точно так же, как и Баразотти. Вероятно, в этом и крылся секрет их приятельских отношений: принадлежность к общим корням связывает неаполитанцев крепче всякого цемента. Для мужского доверительного разговора, в котором нуждался сейчас директор, трудно было бы найти кого-то более подходящего. Уж это вне всяких сомнений.

8

Когда Баразотти вошел в бар казино, Этторе уже поджидал его, сидя за столиком у окна. Перед ним стояла кружка с пивом, пиджак на Этторе был небрежно расстегнут, ворот рубашки тоже. Галстук отсутствовал, как и платочек в нагрудном кармане пиджака. Ко всему, он был небрит, что сильно бросалось в глаза. Он выглядел сонным и недовольным, словно муха вытащенная из воды - хотя вытащили его всего-навсего из постели.

- Привет, дружище! - Широко улыбаясь, Баразотти пожал ему руку. - Как поживаешь?

- Ничего, спасибо. - Этторе держался невозмутимо, как и подобает истинному южанину.

Директор уселся напротив, достал сигарету.

- Что там у тебя? Пиво?

- Пиво.

- Пиво пьешь, до ста доживешь.

- Это точно, - бесстрастно подтвердил Этторе. И, чтобы поддержать разговор, добавил: - Ну и пекло же сегодня, мамма миа!

Директор состроил в ответ кислую мину - мол, уж кому бы знать...

Он подозвал официанта.

- Двойной бренди и содовую отдельно. - Вспомнив о компаньоне, добавил: - Эй! То же самое и для него.

Покончив с заказом, Баразотти закурил сигарету и вновь повернулся к приятелю.

- Рад видеть тебя, дорогой. Действительно рад. Что поделываешь?

Этторе пожал плечами:

- Ты же знаешь... То же, что и всегда.

- Надеюсь, не без успеха?

- Грех жаловаться. Ну, а как у тебя?

- Да вроде неплохо. Жена передает тебе привет.

Этторе внимательно пригляделся к Баразотти. Несмотря на весь свой сияющий вид и лучезарный оптимизм, который, казалось, никогда не покидал директора, выглядел тот странновато. Как бы слегка не в себе.

Между тем директор рассеянно огляделся вокруг. Большой, слабо освещенный зал был заполнен наполовину. Над баром светился экран телевизора, в сторонке трое или четверо мужчин гоняли шары по бильярдному столу, другие - пытали счастья, дергая за ручки игорных автоматов. Среди посетителей были и женщины - сильно накрашенные, со взбитыми прическами и алчущим взглядом, они восседали на табуретах у стойки, перед каждой стакан с алкоголем, в руке - сигарета. Присутствие здесь проституток никого особенно не смущало, в ночные часы район Дарсена - место довольно своеобычное.

Некоторое время Баразотти молча наблюдал за ними. И вдруг затрясся от смеха.

- Что я говорю! - Он смеялся, не в силах остановиться. - Привет!.. Какой еще привет?

Этторе встревожено посмотрел на него.

- В чем дело, Рикардо?

- Да нет, ничего. - Директор утер невольную слезу, удрученно вздохнул. - Прости, дорогой. Истинно говорят: никогда не знаешь...

Официант принес бренди, содовую, соленый арахис. Баразотти поднял свой стакан, - "чин-чин!", - сделал пару небольших глотков. Затем, не слишком вдаваясь в подробности, обрисовал ситуацию. Неаполитанец внимательно слушал.

- Ну и как тебе все это? - закончил свой рассказ директор. - Живешь себе тихо-спокойно, радуешься жизни... И вдруг - бац!

С минуту помолчав, Этторе соболезнующе покачал головой:

- Очень тебе сочувствую, Ричи, ситуация и в самом деле скверная. Ну кто мог такое предположить?.. - Он приготовил в уме длинную утешительную сентенцию.

Однако директор едва слушал его.

- И что она теперь сделает? - продолжал он. - Не станет же требовать развода? Это было бы катастрофой! Инцидент попадет в газеты, вся история выйдет наружу, и - прощай, репутация! Столько усилий, столько лет упорного труда, и что в результате? Кошачье дерьмо!.. А дети, что будет с ними? Как я посмотрю им в глаза? Это же проклятье какое-то! А я еще собирался выдвигать свою кандидатуру в Городской Совет... Э-э, да что я тебе рассказываю, ты и сам все прекрасно знаешь. - Директор с потерянным видом махнул рукой.

Этторе сидел молча, безучастно глядя в пространство, и Баразотти с поспешностью добавил:

- Не все, конечно, так плохо, обстоятельства пока под контролем. Но делать что-то нужно.

Неаполитанец огляделся по сторонам, словно ища у кого-то поддержки. Поняв, зачем его сюда позвали, он сразу помрачнел. Антонелла прогнала своего обожаемого муженька, вот это новость! В самом деле, пронюхали бы об этом газетчики... Ладно, и что теперь? Давать ненужные советы, говорить сочувственные фразы, как на похоронах? Кому это поможет? И почему он только не остался дома!

Помедлив, Этторе заговорил: