Доверься, он твой

– «Ты будешь со мной всегда» – вот что он поет.

Она улыбнулась.

– Поняла, – кивнула она. – Я тоже буду с тобой всегда, мой Вечный Друг.

– Кто? – Он удивился.

– Ты. Ты мой Вечный Друг. Я буду с тобой в одном мире, но не рядом с тобой, – насмешливо добавила она.

Он придвинулся к ней.

– Я все равно тебя поймаю, Ксюр. Подловлю. Вот увидишь. И возьму тебя.

– Зачем? – Она смеялась.

– Мне интересно, когда убегают.

Ксения знала, что она зацепила его навсегда. Как знала и то, что удержать его при себе можно только одним способом – убегая. Однажды она ему объяснила, кто он.

– В тебе живут три человека разной национальности и разного темперамента. Они по очереди владеют тобой. Страстность сменяется ленью, а потом то и другое вытесняет хитрость. Догадался, кто кого и когда выталкивает?

– Нет, – честно признался он.

– Понятно, сейчас ты во власти одной из бабушек.

Он моргал и ничего не мог понять. А потом внезапный порыв: он схватил ее за плечи и быстро-быстро затараторил:

– Ты такая умная, что даже противно!

– Это уже голос дедушки, но с другой стороны, – спокойно объяснила она.

– Ага-а... – он сощурился, – ты хочешь сказать, что во мне живут все мои разнонациональные предки.

– Наконец-то выплыл дедушка. – Она хохотала. – Я не могу жить сразу с тремя, – сказала она ему. – С русским, испанцем, украинцем. Напрягает. Я бы справилась со всеми, но мне этого мало. Я хочу стать известным этнографом. Так что прости.

– Понял, – сказал он. – Но ты можешь меня изучать всю жизнь.

– Согласна. Но издали, мой Вечный Друг. Потому что твое имя, Дмитрий, не способно обозначить всю компанию.

Однажды они встретились в середине жизни, как называла Ксения возраст после тридцати. Вечный Друг спросил ее:

– А если бы ты не была такая умная и не знала, что во мне сидят трое мужиков, ты бы вышла за меня?

К тому времени он уже трижды развелся.

– Да, – сказала она. – Могла бы. Но мы бы недолго протянули. Почему, думаешь, люди расходятся так часто? Потому что они не только не знают, за кого выходят или на ком женятся, они себя-то не знают.

– Ты себя изучила, уверен.

– Разумеется. Должна сказать, я из тех, кому не надо выходить замуж. Я хочу быть свободной от всех обязательств.

– Обманываешь, Ксюр. Ты не просто вышла замуж, ты родила дочь. Значит, согласилась на обязательства.

– Но... мой муж быстро умер, а Катериной занимаются мать и дядя Миша.

Он усмехнулся:

– Ты кремень. Не отступишь от принципа.

– От самой себя. Потому что я себя знаю хорошо.

– До встречи, – бросил он.

– В эфире, – ответила она ему в тон.

Она не шутила, на модном радио она вела новую передачу – «Узнай Его». Ксения, уже профессор, объясняла, что ждать женщине от финна, за которого она собралась замуж, от американца, итальянца или француза. В моду входили такие браки. Но как мало этих браков сохранялось.

Потом ее пригласили консультантом в агентство «Замуж за рубеж». Она работала с женщинами, которые мечтали найти заморского принца.

Судя по письмам и звонкам, люди довольны.

Но все изменилось, в который раз она удивлялась: если и есть над человеком какая-то власть, то это власть болезни. Теперь она диктует ей строго, что делать, как делать и когда.

24

Всякий раз, приезжая к матери, Катерина видела, что ей лучше. Теперь сердце не заходилось от боли, как прежде, когда она видела пустые глаза, слышала одинаковые фразы.

Катерина с самого начала болезни матери училась не замирать от страха, не раздражаться, просто говорить о другом. Мать поддавалась не всегда, Катерине казалось, что она видит поврежденные нейроны в ее мозгу, которые нарушают порядок мыслей. Дочери казалось, она отчетливо видит, словно на экране монитора, нить-тропу, почему-то желтую, извивающуюся среди бугорков серого цвета.

Она знала, при этой болезни у человека сохраняются стереотипы – не только мыслей, но и фраз. На самом деле ей приходят в голову свежие мысли, или застывшее прошлое она воспринимает как свежее? Но... Разве не случается похожее с другими? У которых нет такой болезни? А разве с целыми народами и странами не так же? Одно и то же, одно и то же. Давно прошедшее – как свежая мысль...

Да о чем она? Что ей до народов и стран, когда свой крошечный мир в таком развале? Ей не давало покоя другое: неужели все то, что произошло с матерью, сделала любовь? Поздняя, слишком поздняя, к мужчине, от которого родился Федор?

– Катерина, – тихо сказала мать во время последней встречи. – Я хочу тебе... открыть себя. – Катерина почувствовала, как холодная дрожь прошла по спине. – Потому что ты моя дочь, и как бы ты ни была на меня похожа, ты все равно часть меня. – Она усмехнулась. – Даже если тебе этого не хочется.

– Да что ты...

Мать подняла руку.