Довести Хабиба

От этих жарких, заводящих до предела фантазий на лице моем расплылась счастливая улыбка. Да, Сатоев, иди полируй машину перед передачей и презервативы свои огромные из бардачка можешь уже забирать… Сам же Сатоев в этот момент, совершенно меня не смущаясь (хотя должен бы – я ведь могу и обидеться) пожирал Иру в коротком топе и обтягивающих легинсах откровенно оценивающим взглядом. Через секунду, когда она ему лучезарно улыбнулась в ответ, выражение его черных глаз сменилось на ленивое одобрение. Будто табличку Зайцевой на лоб повесил "годна". Выбесил меня! Желание отобрать калым за невесту только еще больше окрепло.

Ещё же и невеста у него, точно…

Правда, несмотря на это, привитые с детства правила поведения с противоположным полом были во мне слишком сильны. И всё внутри требовало удовлетворить самца орально. А именно – предлагать добавки, пока он не скажет "хватит". Поэтому я, не переставая мечтательно- мстительно скалиться, медовым голосом пропела, обращаясь к Хабибу и кивая на его уже пустую тарелку.

– Ещё?

– Да, вкусно, – тут же с готовностью кивнул Сатоев, черные глаза вперились в меня и масляно засверкали, – А ты исчо и хозяюшка, Мадинка, не только сладкая. Не ожидал от тебя…

Чуть не поперхнулась. Что? Покосилась на Иру, которая выразительно поиграла бровями, тайком тыча пальцем в Сатоева.

– С-спасибо, – выдавила я из себя. А потом, нахмурившись, добавила, – В смысле, не ожидал?

– Ну, и кЭрасивая, и хозяйственная, – продолжил лить елей мне в уши Сатоев, нахально улыбаясь. Причмокнул губами и подмигнул, – Надо брать!

– Сзади, – кашлянула в кулак Ирка, захохотав.

Хабиб метнул в нее острый взгляд и тоже заржал.

– Да ну вас! – отмахнулась я от этих двух гиен, закатывая глаза.

Хотелось обидеться, но почему-то не получалось. Наоборот, дурацкая улыбка так и расплывалась на лице. Ещё и утреннее солнце это, беспощадно яркое, засветило в панорамное окно, грея даже через стекло, и небо стало ультрамариново- синим. И белый снег засверкал. И вообще, отличный, наверно будет день.

Всё-таки, 30 декабря…

– Идите лучше за общий стол, мешаете только, – пробурчала я грозно, давя улыбку и вручая Ирке большое блюдо с очередной порцией сырных рулетов в яйце.

За спиной уже послышался топот спускающихся по лестнице ног и сонные, веселые голоса. Видимо, одногруппники сбежались на запах готовящегося завтрака.

11.

К завтраку спустились все разом. Только что было тихо и спокойно, и вот уже шум веселых голосов и скрежет двигаемых стульев затопили просторную гостиную. За большим столом у панорамного окна негде было присесть. Но Хабиб успел урвать один стул рядом с собой и возмущенно шикал на всех пытающихся на нём устроиться – сторожил для меня. Было смешно и неожиданно дико приятно. Конечно, я осознавала, что его главной мотивацией оказывать мне внимание была маячащая перед носом перспектива проиграть машину. Но всё равно есть что-то невыразимо волнительное в таком агрессивном проявлении к тебе мужского интереса.

Вот только рассиживаться мне было некогда. Приготовить завтрак на двенадцать человек – та еще задача. Ира сначала было бросилась помогать мне и нарезала простой салат. Но, когда относила его на стол, зацепилась языком с Ренатом, присела на минутку поболтать и так рядом с ним и осталась. Больше желающих помочь не было.

Не то, чтобы меня это угнетало. На кухне и в роли хозяйки, принимающей и обслуживающей толпу гостей, я чувствовала себя комфортно – сказывалось традиционное воспитание. И пусть у нас всегда в доме были помощницы по хозяйству, мать все равно рьяно следила затем, чтобы мы с сестрой все умели по дому и будущему мужу не было за нас стыдно. Так что мне было не сложно напечь гору этих несчастных сырных рулетов и бесконечно ставить турку с новой порцией кофе на плиту. Я даже находила в этом определенное удовольствие.

Вот только остающийся пустым стул рядом с Сатоевым невольно притягивал взгляд и вызывал внутри глухое щекочущее раздражение…Могла бы уже сидеть с ним…

Хабиб выглядел все мрачнее с каждым новым моим подходом к столу. Черные бездонные глаза щурились, сверля исподлобья, ноздри едва заметно раздувались. Он внимательно следил затем, как я приближаюсь с блюдом или туркой, как ставлю их на стол, как двигаются при этом мои руки, ловил мой взгляд словно в сети, заставляя невольно смущаться и поглядывать на остальных – слишком уж этом все было демонстративно. И потом, когда я уходила, прожигал мне спину недовольным взором так, что между лопаток ощутимо пекло. Меня нервировала и одновременно пьянили эти секунды.

А на четвертый раз Сатоев просто перехватил мою руку, когда я проходила мимо, и бесцеремонно дернул на себя.

– Садис, – шикнул грозно, и я буквально плюхнулась на стул рядом.

– Эй, не командуй! – тихо возмутилась.

– Ешь давай, – Хабиб пропустил мою реплику мимо ушей и, криво улыбнувшись, пододвинул ко мне тарелку с рулетом, – Салат положить, Мадинка?

Я враждебно уставилась на него, так выражая свое недовольство, но Сатоев только продолжал улыбаться. Сдалась, тяжело вздохнув.

–Клади…