Довлатов — добрый мой приятель

Позволь и мне поделиться соображениями о твоей судьбе. Невероятное везенье, что тебя выгнали из университета, и ты оказался надзирателем в уголовном лагере. Представь на минуту, что ты доучился, получил диплом специалиста по финскому языку и литературе, и куда бы ты с ним делся? Редактором какого-нибудь занюханного журнала? В Интурист тебя бы не наняли — ты пьющий и неблагонадежный. И о чем бы ты писал свои рассказы? О фарце на Невском? О скандалах в Восточном ресторане? О драках с Асиными кавалерами? А ты, благодаря этому удивительному везенью, получил уникальный опыт и неисчерпаемые темы для литературы. У нас нет другого писателя-вохровца, наделенного к тому же талантом и какой-никакой душой. Ты — единственный. И твои произведения о лагере наиболее сильные из всего, что ты пока написал.

Мне показалось, что я ошарашила Сергея сообщением о свалившейся в юности на него удаче. Он сам о ней не догадался и по достоинству не оценил.

Но мы вовсе не всегда стремились поддеть друг друга носком кованого ботинка. Вот совсем другой пример.

Апрель 1979 года, из Нью-Йорка в Бостон

Милая Люда!

Знаешь ли ты, что твою повесть транслировали по Би-Би-Си? Мне сказал Поповский. Очень хочу повидать тебя. Я тут зашел в книжную лавку Мартьянова и попросил Довлатова и Уфлянда — взглянуть. Старик Мартьянов бодро закивал и вынес мне Алданова и «Кюхлю».

В жизни всегда есть место комплексам!

Твой собрат по перу,

СД

А вот еще один пример довлатовских комплиментов. И в этом случае я совершенно не желаю сомневаться в его искренности не просто потому, что он советовал печататься дальше, но и потому, что я знаю: эту похвалу я заслужила.