Довлатов — добрый мой приятель

* * *

Я очень сомневалась, стоит ли мне издавать самой первую книжку, тем более, состоящую из одной повести. Одна опубликованная повесть «Двенадцать коллегий» представлялась мне легковесной и несолидной. Сергей, напротив, любил маленькие книжечки. «Recognition, recognition», — повторял он, как заклинание, считая, что чем больше книжечек с разными названиями, тем чаще витает в воздухе имя автора. Кроме того, Сергей обожал весь процесс книгоиздательства. Он готов был сам делать макет, дизайн, рисунки, обложку. Он очень неплохо рисовал, было у него и в этой области немалое дарование. Я спрашивала советов у всех, носясь со своей рукописью как с писаной торбой.

Штерн — Довлатову

Сереженька, милый!

Спасибо тебе за участие в моих издательских начинаниях. Если ты сможешь дозвониться до человека, у которого остановится Некрасов, я бы тотчас приехала. И я поговорила здесь в Бостоне с моим приятелем, художником и книжным оформителем, человеком с очень хорошим вкусом, и он согласен оформить книгу. Есть два ключевых вопроса.

Гена Шмаков (он сейчас у нас гостил несколько дней) считает, что издавать только повесть без рассказов хуже, чем с рассказами. Скажем, пять рассказов, дополнительным объемом 50 страниц. Разумеется, это удорожит все на 350–400 долларов, но я бы на это пошла, если Гриша считает, что можно подобрать более или менее хороший шрифт. Или это будет выглядеть безобразно? Генка говорит, что в этом случае книжка будет продаваться лучше. Я, конечно, ни черта в этом не смыслю.

Художник спрашивает, должен ли он представить «чистовой» макет книжки или же только эскиз (заставки, виньетки) и есть ли кто-нибудь, кто сделает это окончательно для печати.

Если это будет второй вариант, то как назвать? Тут ты главный эксперт. Название должно ничего не выражать, но быть привлекательным для покупателей, с намеком, что все крутится вокруг ленинградско-петербургской темы.

Если мы решим дополнить книжку рассказами, то я бы туда поместила «Рябую женщину лет сорока», «Стоит ли Париж мессы?», «Верите ли вы в чудеса?», «Стихийное бедствие» и еще два-три рассказа. Все ли ты читал? И что ты о них думаешь? Поговори с Гришей и дай окончательный совет. И еще спасибо Лене за то, что так терпимо и гостеприимно меня приняла.

Поцелуй маму и ответь.

Обнимаю тебя,

Люда

На днях подберу фотографии и Женькины стихи (два-три).

Л.

После долгих размышлений я решила составить книжку из повестей и рассказов, но не издавать ее самой. Зная о доброжелательном отношении ко мне Андрея Седых, я обратилась к нему. В те годы «Новое русское слово» читалось почти что каждым русским эмигрантом в Америке, и одно рекламное объявление достигало всех. Книжка с предложенным Довлатовым названием «По месту жительства» была вскоре опубликована издательством «Новое русское слово», получила несколько хвалебных рецензий (в том числе Седых и парижского критика Александра Бахрака) и довольно быстро разошлась.

Из предыдущих Сережиных писем у меня сложилось впечатление, что после двух десятилетий дружбы, духовной близости, ссор, скандалов, примирений и прыжков с трамплина без лыж у нас сложились добрые, «цеховые» отношения, и мы теперь товарищи по оружию, или, как он писал, собратья по перу. На самом деле все обстояло не так лучезарно. Его безудержное стремление к парадоксальным и хлестким высказываниям не пощадило и меня.