Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит

Как учили в автошколе, резких движений девчонка не делала, руль, как ни попадя, не крутила, по тормозам со всей дури не била – вообще, не паниковала ничуть. Чуть-чуть притормаживала, да, да сбросив скорость, плавно съехала на обочину…

Колесо! Ну, надо же проткнула на ровном месте… Хорошо, запаска есть.

Что ж… Надо ловить мужиков! Не самой же менять…

Встав у капота, Яна тут же сделала селфи, сняв себя в нескольких позах. Всю такую красивую, сексуальную, в голубых джинсовых шортиках, в белых модных кроссовочках на босу ногу, в белой же – в обтяг – футболочке с торчащими сосками. Всякого рода бюстгалтеры девушка откровенно презирала, хотя и надевала иногда… очень-очень редко…

Ну, и что? Перед такой красоткой да не остановиться? Э-эй, мужики, вы где хоть есть-то?

Черт бы вас… Никого нет! Ни самого что ни на есть завалящего… Впрочем, нет… Ага!

Из-за поворота вывернул коричневый «Дастер». Сдвинув на лоб темные очочки, Яна выставила вперед ножку и помахал рукой…

Сидевший за рулем пожилой усатый дядька улыбнулся и притормозил… правда, тут же погнал дальше! Все понятно – рядом-то сидела такая же пожилая тетка, как видно, жена.

– Черт старый! – выругалась вслед девчонка. Выругалась и тут же заулыбалась, заметив темно-синий «Солярис». Двое вполне симпатичных парней, громкая – с ухающими басами – музыка…

– Ох ты, у них и сабик!

И парни тоже проехали мимо! Правда поулыбались… А Яна заметила, как один приобнял другого…

– Тьфу! Да что ж такая непруха-то?

Выждав еще минут десять, девушка со вздохом стянула футболочку, сменив модно белоснежное «гуччи» на скромную клетчатую рубашку. Отрыв багажник, вытащила домкрат, «балонник» и – поднатужившись – запасное колесо…

– Ху-у-у! Жесть!

Сорвав гаечки ключом – не зря ведь еще на станции попросила смазать углеродной смазкой – подставила домкрат, завертела ручку… Машинка послушно поднялась… А теперь – и делать нечего!

Спокойно поменяв колесо, Яна вдруг рассмеялась.

– Боже! Ноги – черные, руки черные, даже на щеке – и то… А может, застримить?

И только она потянулась к телефону, как рядом затормозило старое коричневое авто. Корыто какое-то…

– Помочь, красотуля? – распахнув дверцу, предложил худощавый парень лет тридцати, смешной, лопоухий, с исключительно обаятельной улыбкой!

– Да я уж справилась, – хмыкнула девчонка.

– Клевый у тебя вид! – лопоухий явно не спешил уезжать… Еще бы! – Нет, правда, клевый… Этакая трудяга!

– Издеваешься?!

– Слушай, а можно тебя сфоткать? Я вообще-то фотограф… Меня Юрой зовут.

– Яна…

* * *

Рогнеда заявилась в Кром, в княжеские хоромы, запросто – все же для вдовы особых церемоний не требовалось. Иное – была бы замужем или, наоборот, в девках еще… Тогда – да, тогда – другое дело. А вдова – что ж…

Не одна заявилась – со слугами и двумя служанками – девами младыми. Обе стройняшки, хоть куда, одна кареглазая, светленькая, вторая – темненькая, с голубыми глазами.

– Ну, здрав будь, князь!

– И ты, Рогнедушка! – князь лично вышел встречать дорогую гостью в сени. – Дело к тебе есть… и кроме девок… Ну, вы проходите, проходите…

– Это – Ярилка, – войдя в горницу, Рогнеда представила кареглазую. – А та – Светозара…

– Запросто Зарой можно, – скромно потупилась брюнетка.

– Ну, вы платы-то снимите. Покажитесь князю! – быстро распорядилась вдова.

Девушки беспрекословно исполнили приказание…

– Красивы! – Довмонт довольно покивал. – Боюсь только спросить… Бойки ли?

– Бойки, бойки, не сомневайся, – засмеялась гостья. Вроде бы и весело, однако в уголках рта явно застыла обида, а зеленые рысьи глаза, казалось, вопрошали: почему ж меня не позвал? Почему? Или и впрямь стара стала? Ну да, дело-то к тридцати… Так и сам князь – не юноша. Называется старый друг…

– Светозара – серьезная, можно сказать – скромная. Ярилка же – оторви да брось! Впрочем, обе друг друга стоят.

– Девы хороши, благодарствую… Мне б с той поговорить бы…

Рогнеда повела бровью:

– В людской пока ждите, девицы.

Повязав платки, девчонки с поклоном вышли…

– Усаживайся… – Довмонт кивнул на лавку у окна. – Кваску? Или, может быть, мальвазию?

Рядом, на столе, стояли кувшины и большие серебряные кубки.

– От меда стоялого не отказалась бы… – облизала губы вдова. – Выпила б за твое здоровье чарочку…

– Посейчас!

Князь тотчас же кликнул слуг.

– И заедки не забудьте!

– Убрус с твоего разрешенья сниму – жарко…

– Да хоть все снимай! – расхохотался Довмонт. – Смотри-ка! Разрешенья она спрашивает… скромница наша…

– Ну… как скажешь!

Дождавшись, когда уйдут принесшие мед и яства слуги, гостья поднялась с лавки и сбросила синий короткий плащ… отстегнула пояс… Темно-голубой варяжский сарафан, заколотый золотыми овальными фибулами, очень шел ей… о чем не преминул сказать князь.

– Ага… нравится?

Подойдя к сидевшему на лавке Довмонту, юная вдова крутнулась на каблуках и расстегнула фибулу… сначала одну, потом другую… Сарафан тихо сполз на пол, явив тонкое плиссированное платье, бледно-желтую тунику с короткими рукавами, не скрывавшую почти ничего…

– Ты бы засовец-то задвинул, что ли…

– Да… да-да…