Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит

Йормас невольно испытал трепет – все ж таки далеко не каждому дано столь близко лицезреть великую жрицу Земгале!

Жрица оказалась самой обыкновенной женщиной лет тридцати или чуть старше, высокой и довольно красивой – если бы не излишняя худоба. Она сидела в высоком резном кресле, красавица с длинными медно-рыжими волосами, забранными ремешком из узорчатой кожи змеи, ядовитейшей гадины, обитательницы непроходимых литовских пущ. Длинное темно-серое платье, подбитый волчьей шкурой плащ, ожерелье из змеиных голов на груди, на запястьях – золотые браслеты. Густо-серые, цвета пасмурного осеннего неба, глаза, сияли спокойной уверенностью и силой. Над левой бровью виднелся белесый, едва заметный шрам.

– Ты свободен, Лайдис, – кивнув бородачу, жрица пристально посмотрела на гостя.

– Я – Йормас, криве… – поспешно представился тот. – Сын Нальшана Черный…

– Я знаю, кто твой славный отец, – негромко промолвила Сауле. – А вот зачем явился ты?

– Я ненавижу Орден! – жрец с вызовом глянул на хозяйку и скривился. – И готов сражаться с рыцарями в рядах простых воинов! Сражаться и умереть.

– Славное желание… Но ты сказал, что – жрец.

– Да, моя повелительница, – низко поклонился Йормас. – Я жрец, криве… Но готов служить нашему делу, где будет угодно!

– Пусть так… – покивав, Сауле склонила голову набок. – Ты пришел с пустыми руками, жрец?

– Не совсем так… – гость обрадованно прикрыл веки – хорошо, что позаботился о будущей жертве заранее. Ну, так ведь знал, куда шел…

– Я лично приведу жертву… туда, куда скажешь, – истово заверил Йормас. – И исполню обряд.

– Приведешь… Корову или лошадь?

– Женщину, моя госпожа! Юную девственницу-деву… немку, с хутора наших врагов!

– Это будет хорошая жертва… – Сауле благосклонно кивнула. – Как раз перед большим наступлением… Вовремя, Йормас!

– Я знаю, моя госпожа… Я бы только попросил лошадь… и пару ловких парней.

Как и обещал, Йормас исполнил задуманное. Оглушив доверчивую Марту, он привез ее в священную рощу, недалеко от болота… Там уже все было готово – ждали… Жрицы в белых одеждах, жрецы в накидках цвета первой травы… и криве кривейте – Сауле…

Забили барабаны и бубны… забили – и стихли…

– Дуй, ветер! Шумите, деревья!

Блеснул в руке Йормаса кривой жертвенный нож…

– Не-ет! – изогнувшись, в отчаянье закричала Марта.

– Радуйся, лес!

Йормас обрел благосклонность и уважение… правда, далеко не у всех.

Подумаешь – заманил девку! Вот если бы рыцаря, да еще – с конем!

* * *

От топота конских копыт дрожала земля! Рыцарские кони, злые огромные жеребцы, кусая удила, неслись в бой неудержимой лавой. До сближения шли «свиньей», острым клином – так лучше спастись от стрел и метательных копий. Сверкали на солнце глухие, похожие на бочонки, шлемы – топфхелмы – тяжелые, неудобные, зато непробиваемые и устрашающе-грозные для врагов. На попонах коней, на рыцарских плащах и накидках – коттах – корявились гигантскими пауками черные орденские кресты, не сулящие ничего хорошего ни язычникам, ни схизматикам-русским.

– Хорошо идут, – приложив к островерхому шлему руку в кольчужной рукавице, прищурился Довмонт. – Красиво…

В передней шеренге «свиньи» скакали полдюжины рыцарей, у самого крайнего на синем плаще и такого же цвета попоне, покрывавшей круп боевого коня, виднелось изображение золотого единорога. Такой же единорог сверкал и на синем щите рыцаря, правда, в центре щита все же был намалеван белый треугольник и в нем – черный тевтонский крест.

– На смерть свою скачут! – нетерпеливо поигрывая клевцом, ухмыльнулся боярин Собакин. – Торопятся, гады… Ну-ну!

В следующей шеренге неслось в бой еще восемь рыцарей, за ними уже пошли кнехты – десять, дюжина…

Собакинская дружина тоже влилась в княжеское войско – боярин прознал-таки про немцев и захотел отомстить. Правда, месть припас на обратный путь, сперва пообещав Довмонту разгромить тевтонцев в Литве, а уж затем добраться и до своих обидчиков ливонцев, с чем обещался помочь и князь. Что и говорить, Гюрята Степанович, при всей своей спеси и прочих недостатках, воевать любил и от врагов не прятался. Сказать по чести, Довмонт-Тимофей был рад такой подмоге – боярин привел с собой три дюжины воинов и воеводу Дормидонта…

– Лучники, приготовиться! – повернув голову, скомандовал князь. – А арбалетчики – тоже…

Взвился вверх узкий зеленый стяг – условный знак, рявкнул три раза рог – следите за сигналом…

– Надеюсь, все помнят мои наставления… Держать коней! Стоять! Рано еще… только по сигналу!

А рыцари приближались, вот уже можно было рассмотреть не только гербы с крестами, но и маленькие крестики святого Антония – буквой «Т» – на касках кнехтов. Да что там крестики – сияющие за забралами глаза!

Звенели кольчуги, нетерпеливо ржали лошади, еще немного и… И рыцари вклинятся, сметут строй врагов, пронзят насквозь, как раскаленный нож пронзает мягкое масло…

Где-то в глубине нападавших затрубил рог…

Упали на упоры копья… Повинуясь сигналу, рыцари и кнехты рассыпались по сторонам во всю ширь казавшейся бескрайней пожни. Сыгравшая свою роль на первых порах «свинья» исчезла, превратившись в шеренги…