Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит

– Приходите в церковь, молитесь… И знайте – всегда найдутся те, кто поможет вам. Приходите, Вера! – святой отец взял девушку за руку. – Обязательно приходите! Я здесь каждый день… я или дьякон, отец Иоанн. Придете?

– П-постараюсь… – опять оробела Верка, даже заикаться начала, чего сроду за ней не водилось. – П-приду…

– Вот и славно! – священник вновь улыбнулся. – Значит, мы с вами не раз еще встретимся и о многом поговорим.

– Я… мне пора… Автобус…

– До свидания, Вера. До встречи.

– Ага…

Отец Александр проводил ее долгим взглядом…

– Странная девушка, – подойдя, негромко произнес дьякон, отец Иоанн – высокий, уже сильно пожилой, седобородый и седовласый, он напоминал какого-то библейского пророка.

– Да, странная, – священник согласно кивнул и перекрестился. – Я видел ее вены… случайно… вот здесь, – отец Александр показал на изгиб локтя.

– Уколы?

– Да. Синяки. Однако думаю, ее еще можно спасти. Если сама того захочет.

– Вот именно – если захочет, – прищурился отец Иоанн. – В этом-то все и дело, отче Александр.

– И все же, будем надеяться и уповать!

Оба повернулись к церкви и разом перекрестились…

Вера ехала под впечатлением. Не часто она ощущала в себе что-то такое, что вдруг почувствовала сейчас, вот только что, в церкви, и – особенно – в беседе со святым отцом.

– Священник, надо же… – шептала про себя девушка. – Симпатичный… И такой молодой! На музыканта какого-то похож… Отец Александр… Тьма, видите ли! Ишь ты!

Вечером нарисовался сожитель. Часов, наверное, в девять или около того – солнце уже пряталось за дальним лесом, золотило лучами верхушки высоченных сосен и лип. У остановки – слышно было – гомонили ребятишки, видать, как всегда, играли в карты… Народ постарше собирался обычно позже – у старой трансформаторной будки.

– Вер, буду чуть позже… – забежав, Йомантас бросил на пол пакет из «Магнита». – Тут продукты… разбери…

– Ага.

– Да, и где мой саквояж?

– Где всегда, – девчонка пожала плечами. – За шкафом, на гвоздике…

– Все, я ушел!

Прихватив саквояж, Йомантас выскочил во двор, по пути забежав в туалетную будку…

Любопытствуя, Верка выбежала на веранду, глянула в распахнутую дверь… В машине сидела блондинка в темных противосолнечных очках. Одета была в светло-голубую джинсовую безрукавку, а что там ниже – не видно. Джинсы, шорты, юбка – все что угодно может быть.

Понятно… Снова фотомоделька! А в саквояже-то, между прочим, веревки и скотч. Снова постановочные снимки?

Выбежав из уборной, Йомантас торопливо подхватил саквояж и уселся в машину…

– Ах, Дашенька! Вы просто вылитая Брижит Бардо! Вылитая.

Глава 9

Разглядел ли его князь? Очень может быть… Хотя… ведь видел-то мельком. Хорошо, Йормас вовремя сообразил убежать. Да пусть даже и разглядел – подумаешь, одно лицо с Йомантасом… давно уже мертвым!

Нет, не должен бы догадаться… Хотя! Довмонт не просто князь – хитрый и коварный оборотень! В нем, по сути-то, два человека… Как и в Йормасе…

Ага… идут, голубки…

Все-таки как пленительно-красива великая жрица! Как хочется ее… Недаром крестоносцы считают ее ведьмой!

Спрятавшись за сосною, юный жрец с ненавистью наблюдал, как князь и великая жрица возвращаются в лагерь, разбитый недалеко от священной рощи. Шли, взявшись за руки, иногда останавливались и целовались. Йормас это прекрасно видел – в усыпанном звездами небе ярко светила луна. Вот снова остановились, обнялись… Ну, никакого стеснения! Ладно, князь… А жрица-то должна хранить лоно лишь для богов! Всегда, кроме больших праздников, когда, во славу великих богов, все совокуплялись со всеми. Впрочем, Сауле ведь не вайделитка… И все равно! Эх, убить бы их сейчас, поразить стрелою!

Глаза молодого жреца вспыхнули лютой злобой… но тут же погасли! Йормас закусил губу…

Э-э, парень, глазами-то не сверкай! Не сможешь ты их убить, не сумеешь, не выйдет! Еще слишком мало сил… Да и пора для оборотня-князя еще не пришла. Еще не сделано главное – не принесена в жертву богам та, кого он любит! Но вот сейчас же князь со жрицей! Значит, что же… он и ее, выходит, любит? Или это нечто другое?

Довмонт тоже вдруг подумал об этом же. Нет, вряд ли это любовь… скорее – просто влечение. Любил-то он свою покойную жену – Бируте, погибшую из-за грязных приставаний Миндовга. Ишь ты, хотел сделать ее своей женой, вместо умершей, прежней – они ведь были родные сестры, и обычай разрешал поступать именно так… Вот только сама Бируте оказалась против… как и Довмонт, тогда еще – молодой нальшанский кунигас Даумантас.

Да, Бируте он любил, любил по-настоящему, самозабвенно, до дрожи… Так же, как сейчас полюбил Машу, великую княжну, внучку Александра Невского! Бируте, Маша, Оленька – одно лицо, одна фигура, и склад мыслей – один… Иногда князю казалось, что все они – одна и та же женщина!

– Задумался о любви? – Сауле замедлила шаг, губы ее тронула легкая улыбка. – Не думай. Ведь было нам с тобой хорошо – и от этого счастливы боги!

Твои-то боги – да… Довмонт поспешно спрятал улыбку. То, что он сейчас делал, называлось однозначно – грех. Грешил князь, да! Но… он же не святой, не подвижник! Тем более никто их… Хотя…