Довод Королей

План казался благоразумным и осуществимым, и, как и большинству великолепных планов, ему не суждено было сбыться. За дверью закричала Даро, и в этом крике было столько ужаса и отвращения, что Рито враз утратил все свое благоразумие, которого, говоря по чести, было не так уж и много. Дверь у бланкиссимы была хорошей, а вот замок подгулял. Дафна навела на всех такой страх, что никому и в голову бы не пришло ее тревожить, когда она закрывалась у себя, и тем более вламываться в ее апартаменты. А вот Рито пришло. Удар ногой, и дверь с треском распахнулась. Хрюкнул вырванный с мясом замок, закачалась разорванная цепочка. Две пары глаз уставились на юношу, белесые с ненавистью, черные с безумной радостью и надеждой.

Циалианка вскинула пухлую руку. То ли грозила, то ли готовилась к заклятью, то ли просто испугалась, этого ни Рафаэль Кэрна, ни его сестра так никогда и не узнали. Рито был быстр, как мангуст или мирийский байланте, и он никогда не промахивался. Свистнул брошенный нож, и Дафна, не успев даже вскрикнуть, грузно и некрасиво свалилась на пол.

2885 год от В.И.

27-й день месяца Иноходца.

Арция. Мунт

Барон Эгон Фарни стиснул зубы. Рана была неопасной, но неудобной! Сам виноват, раскрылся, как последний осел. Нужно собраться, собраться и покончить с горбуном одним ударом. Хитрый финт, перекат, ложный замах и удар в сердце! Но сначала сократить расстояние. Сократишь тут... Непростой противник, ох непростой, лучше с тремя обычными сцепиться, чем с одним таким. Смотреть не на что, а силища медвежья, и скачет, как кошка... Проклятый! Ну да и не с такими справлялись... Барон отступил и внезапно бросился вперед в низком выпаде. Это был его коронный удар, но Тагэре опять ушел вправо. Он все время уходит вправо, но в поединке нельзя повторяться, следующий раз Фарни его достанет, только этого следующего раза может и не быть. Барон понимал, что слабеет, дыхание сбилось, в глазах стало темнеть... Если ничего не придумать, он сейчас свалится здесь, как мешок. Проклятому ублюдку и делать-то ничего не нужно, только плясать и держать дистанцию.

А Александр Тагэре давно усвоил, что во время боя нужно следить за глазами соперника. И он следил, тем паче здоровенный лумэновец не умел скрывать ни своих намерений, ни своих чувств. Сандер легко читал его мысли. Когда же понял, что побеждает, ему стало чуть ли не весело. Весело, пока побелевший от потери крови верзила не бросился в последнюю, отчаянную атаку. Это казалось безумием. Удар был сильным, стремительным, но совершенно простым. Уже уворачиваясь, Александр вдруг понял, что этот отчаянный выпад – обманка. Направление вражеской шпаги неожиданно изменилось, но он все-таки успел на мгновение опередить своего соперника. Отскочив назад, герцог остановился, стараясь побыстрее восстановить сбившееся дыханье. Его противник тоже стоял, и было видно, что он вложил в последнюю атаку все свои силы. Бедняга едва держался на ногах, а на Александре не было и царапины. Пора было кончать, и Сандер метнулся вперед, противник поднял шпагу, но оба уже знали, кто победит.

Короткий обмен ударами, очередной финт, и Тагэре мощным кистевым движением выбил кинжал противника. Даже после этого лумэновец пытался сопротивляться, но у него уже попросту не было сил. Еще одна атака, и соперник Александра поскользнулся и упал, выронив шпагу из окровавленной руки. Брат короля нагнулся над проигравшим: в глазах незнакомца не было ни страха, ни даже злобы. Просто тоска и боль.

Тагэре рванул на себе рубаху, отрывая лоскут, и зажал им чужую рану:

– Вам нужен медикус... А потом лучше уехать.

– Вы мне угрожаете...

– Нет... Но я здесь не один, – Александр помог сопернику встать, что с учетом его веса было не так уж и просто, – к несчастью, далеко не все отвечают на оскорбления, глядя в глаза.

– Я это понял... Не думал оставлять шпагу в руках Тагэре...

– Мне не нужна ваша шпага, сигнор. Оставьте ее у себя. Проводить вас?

– Не стоит. Я, вероятно, должен назвать свое имя. Эгон Фарни, барон Гран-Гийо. Хотел бы как-нибудь поквитаться, но вряд ли это возможно. Вы мне не по зубам...

– Рад познакомиться, – Тагэре протянул руку. Фарни мгновение помедлил и ответил на рукопожатие. – Вы – настоящий рыцарь, Александр Тагэре. Пока. Но если вы останетесь с этими убийцами, то станете таким же, как они.

– Я верен брату и Арции, – голос Александра мог бы звучать и холоднее, – но я не отвечаю за грязь, которая липнет к королевским сапогам. И не мы первые начали... Счастливого пути, барон...

Он не стал дожидаться ответа, а, молча отсалютовав шпагой, повернулся и пошел к ступеням собора, на которых его ждали братья. Герцогу Эстре отчего-то было мучительно стыдно перед человеком, которого он не убил, хотя мог. Для этого даже не были нужны тайные удары Аларика, хватило выучки покойного Дени. Будь трижды проклята эта безумная война, в которой арцийцы убивают арцийцев. В которой нет победителей, кроме Жозефа с Джакомо!