Довод Королей

Рыцари внизу разгоняли коней, с грохотом сталкивались на середине ристалища, ломая вдребезги ясеневые копья, мчались за новым оружием и вновь вступали в бой.

После восьми смен оружия судьи назовут победителей в каждой паре, если, разумеется, никто до этого не будет выбит из седла. Затем настанет черед других. И так до вечера. Победители примут участие в завтрашней пешей схватке, которая определит двоих лучших. Эти будут сражаться сначала на копьях, а затем на мечах за право надеть венок победителя и вручить Золотое Сердце Звезде Турнира.

Александр с вялым интересом следил за сражающимися. Явных промахов не допускал никто, вроде бы Аганн уступал своему противнику, но, возможно, Сандер был к нему несправедлив. Жорес был всего на три года младше его, он был хорош собой, нагл и не очень умен. Сыновья королевы выросли истыми «пуделями», с успехом заменив казненного Раулем Винцента в обжирающей Арцию своре. Александр их одновременно презирал и безнадежно ненавидел...

Солнце поднялось высоко, ристалище было усеяно обломками копий, клочками оборванных шарфов и перьями. К концу первой схватки в седлах осталось девять человек, пятеро из которых получили синие шарфы, знаменующие право продолжить состязание завтра. Одним из победителей был Жорес Аганнский, и Сандер мимоходом усомнился в честности судей, так как, на его взгляд, соперник Жореса, рыцарь с двумя золотыми конями на щите, держался увереннее. Впрочем, он пару раз отвлекался и вполне мог что-то пропустить.

– А Рогге подсуживал, – почти с нежностью произнес Этьен Ландей, – вот ведь мразь.

– Точно, подсуживал, жабий хвост, – жизнерадостно подтвердил Луи, – да на него посмотреть только, и все ясно. Рито, тот сразу понял.

– Что понял? – удивился Сандер.

– Что Рогге лучше удавить, – засмеялся Луи.

– Постой, – перебил Трюэля Одуэн Гартаж, – Александр, похоже, это твой «знакомец». Вон тот, с цветком.

Сандер не сразу понял, о чем речь, но, присмотревшись к высокому рыцарю с алыми перьями на шлеме, на щите которого серебрился белый цветок, похожий на водяную лилию, вспомнил верзилу-барона, с которым весной скрестил шпаги на центральной площади Мунта.

– Если он собрался отыграться, он будет разочарован.

– Ну отчего же, он получит удовлетворение, если не от Тагэре, то от Аганна.

– Ты думаешь?

– А ты приглядись. Он настроен на победу, Сандер, и очень жестко настроен, а Жореса тащат за уши. Если они столкнутся, я «пуделю» не позавидую.

– Можно подумать, ты ему теперь завидуешь, – хмыкнул Луи. – О, гляньте-ка...

Тут было на что посмотреть. Трюэль был прав. Барон (Александр вспомнил даже его имя – Фарни ре Гран-Гийо) был отменным воином, а копьем владел куда лучше, чем шпагой. Его противником был молодой Эдвар из рода Орви. В первых трех поединках соперники показали равную выучку. На четвертом барон выглядел лучше, а на пятом преимущество решительно осталось за Фарни. Александр сам подивился тому, как болеет за бывшего врага. Отчего-то ужасно хотелось, чтобы победителем стал именно он.

2885 год от В.И.

1-й день месяца Лебедя.

Арция. Гарата

Удовольствия от происходящего на поле Даро не получала, наоборот. Ей было одновременно скучно и страшно. Незнакомые рыцари на огромных конях разгонялись, поднимая тучи пыли, и с шумом сталкивались. Сидящие рядом дамы азартно вскрикивали, спорили, произносили малопонятные слова. Кто-то «потерял стремя», кто-то «целил не в щит, а в шлем» и промахнулся, кто-то что-то нарушил... Дариоло была рада лишь тому, что Рито и знакомые ей рыцари из свиты герцога Эстре не принимают участия в этом ужасе, а сидят в такой же увитой листьями и цветами ложе. Брат ей говорил, что ничего опасного в подобном состязании нет и что на охоте или в завтрашнем пешем поединке покалечиться гораздо легче, но она не верила. Вид мчащихся друг на друга бронированных чудовищ повергал мирийку в ужас, хотя на схватку человека с быком или с необъезженным конем она смотрела спокойно. Арцийские обычаи вообще пугали и удивляли. Здесь, например, можно было обходиться без дуэньи, достаточно было иметь рядом брата или подругу, чтобы на тебя никто косо не посмотрел.

Покровительство брата короля и жены маршала Мальвани сразу превратило их в любимцев Мунта. Все знали о том, что Рито прикончил страшную Дафну, и откровенно этому радовались, а уличные поэты написали песенку в честь Рафаэля. Мунт Дариоло нравился, хотя казался слишком большим. Нравилась ей и герцогиня Мальвани и ее замужние дочери, взявшие гостью под свое покровительство. В доме Миранды она себя чувствовала намного уютней, чем в родительском. Девушка была рада, что они поселились там, а не в дворцовом флигеле, занимаемом герцогом Эстре. Герцог Дариоло нравился, но в его присутствии она немного робела, уж слишком серьезным тот был. А вот с «волчатами» ей было почти так же просто, как с братом.