Доводы нежных чувств (СИ)

В любви и на войне, как известно, все средства хороши. А ещё часто многое идёт не по плану. Вот и теперь из донесения разведки командование узнало о подготовке скорого наступления врага и о том, что союзники направили к ним подкрепление для решающей битвы. Решено было отложить прививки и привлечь большую часть состава действующей на приграничной территории армии для укрепления границ. Оставшимся в расположении лагеря велено было защищать тылы. Виктор не мог просто сидеть и ждать. Его от предшественников отличала неспособность передоверить кому бы то ни было особо важные задачи. И тогда, как седобородые генералы из года в год пребывали где-то на задворках военных действий, узнавая о происходящих событиях из нерегулярных донесений, то Легран всегда был в курсе и в гуще событий. Вместе с отрядом, а также с капитаном Ларсеном, которому доверял больше остальных, он теперь намеревался, не теряя времени, отправиться с раннего утра занимать позиции для отражения атаки.

Вечером накануне отправления нервничали все, особенно Адалин. Она вдруг остро осознала, какой опасности ежедневно подвергал и продолжает подвергать себя Виктор. Ей очень хотелось прийти и попрощаться, сказать ему что-нибудь, что вселило бы в удалого генерала уверенность в том, что его ждут. Но в тот же миг сомнения рушили все её планы, и она корила себя за наивные порывы. Он столько раз закалял характер в бою и воспитал самоуверенность, которой многие позавидовали бы. Её пылкие порывы на фоне бесстрашия и доблести генерала казались ничтожными и смешными. Она понимала, что ему нужны вовсе не слова утешения и поддержки от неё, но других слов девушка не готова была произнести.

В тот вечер подруги задержались у Габриэля дольше обычного. Они собирали аптечки для военных, и работа затянулась до темноты. Сам доктор отправлялся вместе с отрядом, отчего сидел чернее тучи, осознавая необходимость переложить все медицинские дела штаба на хрупкие плечи помощниц. В глубине души он доверял девушкам, которые уже успели проявить себя компетентными специалистами. Он уже привык к ним, к спорам с Пати и к тому, как Адалин каждый раз пыталась утихомирить их, словно детей, не поделивших игрушку.

Патриция, как это часто бывало раньше, при переутомлении, ещё в середине дня почувствовала головную боль. Предательски подступала мигрень — её извечная спутница. Пати не хотела жаловаться на самочувствие, чтобы обойтись без лишних злорадных комментариев начальника. Вместо этого в момент, когда терпеть боль было уже невмоготу, она отложила порошки, встала из-за стола и направилась к погребу в надежде, что никто не обратит внимания на её короткое отсутствие. В прохладе тёмного подвала ей стало лучше. Боль не отступила, скорее, чуть утихла, но Пати уже точно знала, что этому обманному ощущению не стоит доверять. Она целенаправленно двигалась вдоль стеллажей, выискивая глазами бирку, недавно попавшуюся на глаза. Она помнила, что коробочка с перечной мятой была где-то в дальнем углу и действительно, в следующую секунду поиски оправдали себя. Пати даже улыбнулась, но тут же пожалела об излишнем напряжении лицевых мышц, прострелившем голову новым приступом. Она уже собиралась возвращаться, но обернувшись, чуть не вскрикнула, когда прямо перед собой увидела тёмную ничем не освещённую человеческую фигуру около лестницы.

— Для человека вашей комплекции вы слишком бесшумный, мистер Хорес, — проговорила она, потирая виски.

— Ты чего тут хозяйничаешь? — раздался приглушённый бас.

Пати выставила перед собой руку с заветной коробочкой, которая источала целебный аромат, даже будучи наглухо закрытой.

— Вы не против? — спросила она тоном, подразумевавшим скорее не вопрос, а требование.

— Чего там у тебя? — Габриэль подошёл ближе и пригляделся. — А, извечное бабье недомогание, — он усмехнулся. — Могу помочь, — он скрестил руки на груди.

— Спасибо, обойдусь. Уж с завариванием травы как-нибудь управлюсь, — Пати обошла его и взялась за перекладину лестницы.

— Есть техника массажа, — Габриэль не оборачивался. — Меня один китаец научил. Головная боль проходит за пару минут.

— Да ну, — не поверила девушка. — И с чего это вы мне решили помогать? Вы же нас на дух не переносите. — она уже начинала злиться не столько от излишнего к себе внимания со стороны этого корсара, сколько по привычке. Ей, как будто, нравилось ругаться с Хоресом.

— А то и решил, — вспылил он, — думаешь, нужны вы мне тут хворые? И без вас хватает убогих на мою голову, ещё вы будете лекарства казённые на себя изводить.

— Ах, значит вам жалко лекарств? — Пати спустилась со ступени, на которую уже успела поставить ногу и быстро приблизилась к доктору. — Заберите свою несчастную коробку! Без неё обойдусь! — Пати кинула в него снадобьем, которое обязательно рассыпалось бы, не прояви Габриэль чудеса ловкости.

— Ты в своём уме?! — проорал он вслед быстро поднимавшейся по лестнице девушке. — Ну что за баба? — спросил он сам себя так тихо, что никто его не услышал.