Доводы нежных чувств (СИ)

— Дядя Джон! — принцесса забыла, что она заперта в высокой башне замка и кинулась к двери в объятия дяди. Неизвестно было, как давно он пришёл. Бьянка только теперь поняла, как несуразно выглядит с зажатым под мышкой мечом, лёжа на полу, а потому, стараясь не привлекать к своей персоне внимания, передала меч храброму рыцарю и поднялась с пола, оправляя юбку и причёску. Раз уж воспоминания одолели её именно сегодня, она не удержалась, возродив в памяти ещё кое-что, глядя со стороны на опрятных детей и элегантного джентльмена, которого они окружили. Бьянка вспомнила, как лохматая оборванка с такими же как она нелепыми созданиями сжимала руками прутья калитки пансиона, за которым такие вот нарядные и чистенькие детишки послушно окружили воспитателя, внемая каждому его слову. Она вспомнила, как её товарищи Рафаэль и Алонсо получили палкой по рукам от сторожа, после чего все разом единой чумазой и неотесанной волной побежали куда-то в сторону, боясь погони и как потом получили розгами от надзирательницы за опоздание к ужину. Видимо, лицо её отразило мрачные мысли потому, что Коул позволил себе оставить детей. Подойдя к девушке он спросил.

— Всё хорошо? — в его голосе звучало волнение.

Бьянка опомнилась и постаралась отогнать неприятные воспоминания.

— Что? Да, всё хорошо. Добрый день, мистер Коул.

— Джон, — поправил он её.

— Джон…

К ним подбежала Софи и, порывисто обнимая дядю, заголосила.

— Ты говорил, что когда вернёшься, будет торт!

Он взял девочку на руки и прижавшись к пухлой щёчке, произнёс.

— Раз говорил, значит, будет.

В этот миг дверь открылась, и тот же лакей с непробиваемым лицом вкатил в комнату невероятного вида композицию, похожую больше на кукольный домик, чем на что-то съедобное. На макушке сложной конструкции высились свечи, их было семь. Дети запели традиционную для дня рождения песенку и под дружные аплодисменты Софи задула свечи. Бьянка понимала, как сильно рисковала испортить своей кислой миной этот светлый праздник, отчего готова была прибить сама себя. Она не имела права страдать тут и всё сильнее натягивала на лицо выражение радости до тех пор, пока её не окликнули.

— Давайте выйдем, — девушка, опомнившись, вздрогнула. Не дожидаясь её реакции, Коул мягко подхватил её под руку и повёл к двери.

— Но Софи обидится, — попыталась она возмутиться.

— Мы им не нужны, у них есть торт, — выдал Джон аргумент, с которым трудно было поспорить.

Мужчина и девушка вышли. Бесшумно прикрыв за собой дверь, Джон поравнялся с Бьянкой и повёл её куда-то по длинному коридору. Попавшемуся на пути лакею, по виду совсем не отличавшемуся от предыдущего, он отдал несколько распоряжений на ходу и, остановившись у одной из дверей, отворил её, пропуская спутницу пройти первой. На смену тревожной недоверчивости, возникавшей каждый раз в присутствии этого человека, Бьянка испытала непривычное безразличие ко всему. Она молча проследовала в кабинет и остановилась посреди комнаты, глядя прямо перед собой.

Джон прошёл к своему столу, развернулся и присел на его край, оказавшись прямо перед девушкой.

— Что с вами, Бьянка? — спросил он.

— Я позволила себе поддаться унынию, не имея на это никакого права. Я не должна была приходить сегодня, — заключила она.

— Вы бы позволили себе разочаровать ребёнка, который вас боготворит?

— С чего вы взяли, что она меня боготворит? Мне думается, я для неё лишь временное увлечение, — её слова означали буквально то, что она говорила и не несли скрытого смысла. Джон понял это по скорбной интонации. — Я никогда не прощу себе всех тех гадких ощущений, которые испытала на её празднике. Если бы вы меня не увели, я бы точно всё испортила. Это недопустимо.

— Почему?

— Потому, что я педагог и не имею права… — она запнулась.

— На чувства?

— И нет, и да. О, Мадонна, можно я уйду? Скажите ей, что у меня голова заболела или ещё что-нибудь, — Бьянка бесцеремонно и никого не спрашивая, опустилась в кресло напротив стола.

Джон обошёл свой стол, открыл один из шкафов, вынул оттуда бутылку с двумя бокалами и вернувшись поставил их рядом. Он разлил понемногу коричневатой жидкости и только после этого задал вопрос.

— Педагогикой дозволено обманывать детей?

— Боже, нет. Конечно, нет. Сегодня мне кажется, что я говорю и творю одни только глупости и совершенно не представляю, что с этим делать.

— Хотите выпить? — Джон протянул ей бокал. Бьянка только теперь ощутила лёгкое волнение от нахождения наедине с мужчиной в этой мрачной комнате.

— Нет, не хочу, — она перевела недоверчивый взгляд с бокала на худое скуластое лицо. Поймав взгляд мужчины, в котором играли блики света от лампы, она пожалела о своих откровениях. Не хватало ещё, чтобы он подумал, что она ему решила довериться. Хотя, так оно и выходило.

Джон поднёс бокал к губам и слегка пригубил хмельной напиток.

— Когда я зашёл и увидел, как вы играете все вместе, — начал он, — то сразу понял, как счастлива Софи. Она радовалась тому, что рядом с ней сегодня находятся те, кого она желала видеть. Не думаю, что вы для неё — временное увлечение. Она привязывается к людям, которые добры с ней.