Доводы нежных чувств

— Ада, захвати фонарь и чемодан, — на ходу бросил он дочери. Когда оба подбежали к телеге, она была уже частично разобрана и в ночной полутьме на досках виднелось человеческое тело, лежащее на спине в неестественной позе.

— Как это произошло? — спросил доктор, на ощупь пробираясь к пострадавшей. Он отвёл слипшиеся от крови волосы и потрогал пульс.

— Я не знаю, доктор. Когда я выезжал со склада, телега была пуста, я это точно помню. Но была одна странность, — он задумался. — Когда я проезжал около здания гильдии, почувствовал грохот. Я даже вышел, чтобы посмотреть — решил, что колесо отлетело — но всё было на месте. У меня даже мысли не было! Доктор, скажите, она жива?

В это время Адалин уже подбегала к ним с фонарём и чемоданчиком врачебных принадлежностей. Она забралась на телегу и посветила. Перед взором собравшихся оказалась девушка. Голова её лежала в луже собственной крови и была чуть повёрнута в сторону. Обольщаться не приходилось. Удар головой и тряска по сельскому бездорожью вероятнее всего выбили последний дух из этого юного тела.

— Она жива, — вопреки ожиданиям проговорил доктор. — Но пульс очень слабый. Её пока нельзя перемещать. Вильям, нам придётся на некоторое время задержаться здесь.

— Телега мне уже не нужна, тем более теперь, — Вильям скорбно уставился на свою полуживую пассажирку. — Если она умрёт, меня обвинят в убийстве, доктор? Но я же ничего не сделал! — Мужчина судорожно схватился за лицо.

— Нет, Вильям, успокойся, — проговорил Александр, аккуратно осматривая повреждения тела девушки. — Во-первых, будем надеяться, что она всё-таки выживет, во-вторых, ты рассказал всё, как было и мы подтвердим твои слова. Всё будет хорошо.

Некоторое время Александр с дочерью обследовали пациентку. Помимо черепно-мозговой травмы и сильного сотрясения у неё была сломана левая рука и убедившись в том, что никаких других повреждений, а также открытых ран на теле больше нет, доктор велел дочери обработать голову девушки. После этого все втроём они аккуратно переложили её на носилки, занесли в дом и устроили в бывшей комнате генерала Леграна. Вильяма отпустили домой, а после того, как отец и дочь Виндлоу не без усилий привели в порядок свою пациентку, уставшие и вымотанные, они уселись на пол возле её кровати. За окном уже занималась заря. Ничего не говоря, Адалин тяжело поднялась, подошла к двери и вывесила на дверную ручку с уличной стороны табличку «Приёма нет». Это был длинный день, всем требовалось отдохнуть.

Им удалось поспать несколько часов, что уже было достижением, учитывая популярность врачебных талантов доктора, давно перешедшую границы Кэтлуэлла. Часто так бывало, что во внеурочное время кто-то всё равно приходил с экстренными жалобами на самочувствие. Это можно было понять и доктор, конечно же, понимал. На сей раз его ожидало вскрытие нарыва и после нехитрых манипуляций, наставлений, а также пожеланий здоровья всем близким пациента, доктор направился проведать Бьянку. Рядом с кроватью девушки уже сидела Адалин и, склонившись над телом, вводила в бледную вену инъекцию физраствора. Александр взял второй стул и тоже сел.

— Состояние не меняется, — констатировала Адалин.

— Она потеряла много крови, — ответил отец. — Вильям говорил, что она откуда-то упала прямо ему в телегу.

— Думаешь, самоубийца? — девушка взглянула на отца.

— Вряд ли. Самоубийца бы не прыгал в телегу. Скорее всего, упала случайно.

— Или кто-то помог. Где он проезжал, когда услышал грохот?

— Возле одного из зданий торговой гильдии, насколько я понял.

— А она, судя по одежде, служанка. Значит, работала там. Как странно всё это, — Адалин с грустью взглянула на безжизненное лицо Бьянки. — Красивая и молодая, вся жизнь впереди. Может, сообщить в гильдию?

— Мы не знаем, какая у неё была жизнь, — заключил отец. — И давай не будем брать на себя слишком много. Сейчас наша задача — вернуть её к жизни, а устраивать расследование будем потом. Надо бы ещё поспать, а то сляжем тут вместе с ней, — Александр приобнял дочь за плечо и улыбнулся. — Иди ложись.

— А ты? — она вопросительно взглянула на отца.

— Мне нужно отлучиться по одному делу. Но я скоро приду.