Довольно милое наследство

– Я лишь звоню предупредить, что послал вам на подпись кое-какие бумаги, – сказал он коротко. – Формальность, касающаяся недвижимости в Англии, поскольку ваша мать хочет, чтобы вы оставили все себе. Я выслал копию юристу вашего отца по электронной почте, и они уже вернули подписанный экземпляр. Руперт привезет вам бумаги вместе с актом предварительной оценки, который вы позже можете использовать как официальный документ. Ну что, все, надеюсь, ясно? – подвел он итог таким голосом, словно собирался повесить трубку.

Но у меня были другие планы.

– А где Джереми? – потребовала я. – Мне нужно поговорить с ним.

Последовала пауза.

– Хм. Джереми сегодня в офис не придет. Ему немного нездоровится. Кроме того, он считает, что будет лучше, если дела с вами поведу я.

– Гарольд, – сказала я быстро, чувствуя, что он вот-вот повесит трубку, – а как обстоит дело с французским завещанием? Это правда, что Джереми может потерять наследство?

– Все это, разумеется, на грани абсурда, – сказал Гарольд осторожно. – Люди дополняют завещания и вносят изменения в текст все время, особенно люди пожилые, чаще, когда те, кому они завещали, уже умерли. Но существует много способов усложнить жизнь наследникам. Французское законодательство, в частности, очень сложное и отчасти архаичное, особенно касательно случаев развода. Так, например, первая жена может оспорить долю последней и оставить ту без гроша.

– Да, но в данном-то случае никаких жен нет, – сказала я довольно резко. – Что задумал Ролло? Он пытается отнять у Джереми виллу? У него может получиться?

– Они попытаются любыми средствами, – сказал Гарольд. – Вплоть до того, что могут заявить, что якобы Джереми втерся в доверие к вашей двоюродной бабушке, когда она была наиболее уязвима, и уговорил ее переписать на себя львиную долю французского наследства.

Я призадумалась над сказанным, пережевывая снова и снова, словно бойцовский пес, вцепившийся в глотку противника.

– А имеет значение, что настоящий отец Джереми не… – заговорила я сбивчиво.

Гарольд сказал:

– Не должно, впрочем, это все равно. Люди оспаривают завещания под совершенно нелепыми предлогами. И даже если у них ничего не получится, это все равно задерживает процесс, который без этого был бы совершенно безболезненным. Слушайте, все это очень непросто, и ничего еще не решено, и я, безусловно, буду держать ваших родителей в курсе всех событий…

– Поправьте меня, если я не права, – сказала я. – Мои родители ведь не имеют никакого отношения к французскому завещанию. Я единственный наследник, не считая Ролло, во всей этой сваре. Так?

– Да, – сказал Гарольд, – если только ваша мать не пожелает отсудить свою часть наследства.

– Эй, я всего лишь пытаюсь помочь Джереми удержать его часть наследства.

– Как и все мы, – сказал Гарольд. – Мы не сдадимся без боя, я вас уверяю. Это касается и вашего наследства во Франции в не меньшей степени. – Я почувствовала иронию в его голосе.

Он смеялся над моей ржавой консервной банкой на колесах и каменным сараем, в котором живут змеи.

– А вот Ролло, похоже, думает, что машина кое-чего стоит, раз он пытался ее украсть, – заметила я.

– Мы думаем, что он хотел переместить ее из гаража до того, как кто-то узнал, что она там была, чтобы вы не смогли заявить на нее права. Мне сказали, что он любит антиквариат. Поверьте, у Северин все под контролем, – сказал Гарольд, своим тоном давая понять, чтобы я оставила профессионалам заниматься их делами. – Джереми всецело доверяет ей и вообще поручил все дела вести нам. Но разумеется, если вы желаете нанять своего юриста, то…

Такие штуки юристы и доктора тоже любят делать. Грозятся уйти, если вы подвергаете их методы сомнению.

– С моей стороны было бы просчетом не задать эти вопросы, – сказала я спокойно.

– Ну разумеется, разумеется, – согласился Гарольд. – А пока что я бы посоветовал вам вернуться к своей привычной жизни. Самая распространенная ошибка для людей в вашем положении – это забросить свои дела и все силы и время отдать изучению юридической ситуации по их наследству. Но не стоит забывать о личной и деловой жизни. Лучше не зацикливаться на ситуации.

Я выслушала Гарольда до конца, но пришла к выводу, что он таки относится ко мне как к ребенку, который лезет не в свое дело.

– Да, кстати, о Джереми, – настаивала я. – Я все еще хотела бы поговорить с ним. Приватно, – добавила я.

– Я передам это его секретарю, которая непременно проследит, чтобы он получил информацию, – ответил Гарольд немного раздраженно, но все же вежливо и повесил трубку.

Я покопалась в сумочке в поисках бумажки с домашним телефоном Джереми и набрала номер. С третьего гудка мне ответил автоответчик. Бесцеремонно автоответчик заявил голосом Джереми: «Оставьте сообщение после сигнала. Я вам перезвоню».

– Джереми, это Пенни, – сказала я после сигнала, как и просили.

Но тут я остановилась. Мне пришла в голову мысль, что он сейчас на другом конце провода и слышит меня. Я попыталась отмахнуться от ощущения, но оно было таким сильным, что преследовало меня.