Дождь

— Вы спали. Cейчас же вы находитесь в полудрёме.

— И вопросы помогут мне проснуться?

— Верно.

Я села на край кровати прямо перед громоздкой и обшарпанной дверью. Мысли роились в голове, не давая мне и шанса погрузиться в омут памяти. Я выдохнула и постаралась сосредоточиться на стуке собственного сердца. Минута, две, три. Я просто сидела молча, стараясь прислушаться к себе. И, чем дольше я сидела, тем отчетливей становились пробелы меж ударов сердца, будто оставляя мне маленькую лазейку, через которую я смогу заглянуть глубже внутрь себя. Лишь бы поймать ритм. Лишь бы поймать момент.

Постепенно дыхание замедлялось, а с ним и сердцебиение. Удар, второй, третий. И вот он — момент, и я нырнула с головой в омут запутанных воспоминаний.

Мне было так жарко и так стыдно. По дороге с дополнительных занятий я с кем-то говорила. Это был парень?

— А ты чего в кофте?

— Что, прости?

— Чего ты в кофте ходишь? На улице июль, почти тридцать градусов.

— Да мне нормально

— Ты уверена?

— Да, конечно. Просто не люблю открытые вещи.

А ещё тот случай. Тот самый, когда…

— Ой, милая, почему же ты не в платьице?

— Я не знаю.

— Давай, я тебя переодену.

— Давай! — радостно ответил ребенок.

Так странно. Я это помню, но очень смутно. Детский голос и голос пожилой женщины. Детский голос? Это мой? А второй голос? Он такой тёплый, но почему он такой… Такой напуганный?

— Милый, иди сюда. — из соседней комнаты раздался ещё один пожилой голос. Мужской.

— Иду.

Я не помню, почему, но они оба были напуганы. Они оба смотрели на меня. И мне было так… Мне было стыдно? Было что-то ещё? Нет, я точно знаю, там было что-то ещё! За этими взглядами в этом воспоминании было что-то ещё. Но воспоминания были рыхлыми подобно песку. Они высыпались у меня из рук, не давая мне заглянуть глубже. Ещё такое же чувство стыда.

И ещё, такое же чувство…

Я посмотрела на дверь. Никого не было. Я думала, что успею быстро помыться после физкультуры. Разделась и быстро проскочила в душ. Горячая вода неприятно колотила кожу. Я стояла босиком на скользком кафеле. И тут дверь открылась, за спиной раздались женские голоса. Три или четыре девушки звонко что-то обсуждали. Но меня одолел страх. Я не могла пошевелиться. Будто кто-то сковал моё тело. Девушки прошли в душ. Паника накатила на меня. Лишь бы они не смотрели.

— О, боже! — сказала одна.

— Эй, это неприлично. — ответила вторая.

— Послушай, ты в порядке? — мягкий голос говорил это мне, это была третья девушка. В её голосе звучало беспокойство. Но я не могла ничего ответить. И уйти я не могла. Я просто стояла, игнорируя её.

Стыд. Стыд. Стыд.

— Ладно. Слушай, если что, говори, я попробую тебе помочь. Хорошо?

Уходя, все, кроме одной, шептались.

— Кто это её так?

— Может, папаша?

— Ты просто конченая!

— Да ладно тебе!

Мерзость. Я не знаю, что должна была говорить. Как должна была себя вести. Я просто всё время горела, горела от стыда и беспомощности. Каждый раз, когда люди смотрели на меня, я чувствовала себя жертвой. Я открыла глаза, встала с кровати и снова зашла в ванну. Встав перед зеркалом, я сняла с себя футболку и лиф. Тело в пунцовых синяках и с зажившими струйками порезов.

— Так странно. Мне казалось, что шрамов нет, пока ты не сказал о них. Я бы хотела о них не вспоминать.

— Простите, но вспомнить это единственный путь к свободе.

— Я не знаю, что лучше. Свобода или незнание. Может, неведение это хороший вариант?

— Вы уже открыли глаза. Закрыть их и сказать, что ничего…

Я перебила собеседника.

— Я знаю, знаю, что это невозможно и бессмысленно. Но я всё ещё не знаю. Хотелось бы мне не вспоминать все эти чувства? Что, если бы можно было просто очнуться? Знаешь, другим человеком. Без боли и шрамов.

— Жаль, что так нельзя.

— Да, жаль…

Круг замкнулся.

Два круга у меня ушло на то, чтобы я прочесала всю комнату. Чтобы я насмотрелась на фотографии с поплывшими лицами. Словно это не лица были, а мороженое, оставленное на солнце. Тетради со школьных времён. Альбомы для рисования. Подсказки появлялись постепенно. И, хоть я не могла увидеть лиц или вспомнить что-нибудь ценное, все мои находки медленно вели меня по всей комнате в поисках чего-то важного. Компьютер, шкаф с одеждой, записки, плакаты и открытки будто стрелочки указывали на кровать.

Я почувствовала что-то странное на кровати. Что-то привлекло мой взор, но что именно, не понимала. Медленно обойдя её, я убрала подушки, плед, а затем одеяло. Руки деревенели, не слушались, они не хотели чтобы я стягивала одеяло. Взяв волю в кулак, резким движением всё же сняла его.

Небольшое красное пятно. Почти в центре на кровати, как раз там, где я сплю.

— Но почему тут?

Собеседник молчал.

— Ясно. Здесь что-то настолько плохое, что ты не хочешь даже говорить со мной? Я понимаю. Я постараюсь сделать всё сама.

Мне нужно было только лечь на кровать. Но чувства твердили мне этого не делать. Будто если я лягу, то провалюсь в яму, из которой нет выхода. И никакого белого кролика или удивительной страны. Эта яма в пустоту.

— Я…

Фууух, просто лечь. Не думать, а лечь.