Дождь

— Я с детства привык к боли как к неотъемлемой части своего тела. Я ее практически не замечаю, — Рэйнэн достал из сумки чистую рубашку и стал переодеваться. — До следующего населенного пункта мы доберемся только к вечеру, и ты свалишься с лошади, если не будешь чувствовать себя отдохнувшей.

— А ты? — Тамми вдруг стало неловко и стыдно от осознания того, что муж переложил на свои плечи всю ее тяжесть от ощущений, усталости и боли, хотя сам, вероятно, устал не меньше.

— Я сильнее и выносливее тебя, успокойся, я уже ничего не чувствую.

В комнату несмело постучали, и Рэйнэн, отворив дверь, впустил хозяйку, пригласившую их отобедать.

Стол был накрыт белоснежной скатертью, которая, очевидно, хранилась в сундуке исключительно для приема дорогих гостей. Румяные, с пылу-жару пироги, были уложены высокой горкой в большой глиняной тарелке, рядом, источая тонкую струйку пара, красовался печеный гусь. На только сорванных с огорода овощах блестели капельки от воды. Женщина поставила перед императрицей горшочек из хлеба, заполненный ароматным грибным супом. Вдохнув его пряный запах, Тамми улыбнулась хлопотавшей над ней хозяйке совершенно счастливой и восторженной улыбкой. Эта еда так напоминала ту, домашнюю, к которой она привыкла с детства. И простой, без лишней мебели и убранства дом тоже напоминал ее собственный. На душе у нее стало так радостно, хорошо и легко, что захотелось петь. Девушка зачерпнула ложкой суп и блаженно зажмурилась, проглотив густую, горячую жидкость.

— М-м, — потянула она. — Невероятно вкусно.

Рэйнэн посмотрел на не сводившую глаз с Тамми жену старосты долгим тяжелым взглядом, и та, испуганно попятившись, поклонилась и мгновенно покинула комнату, оставляя супружескую пару наедине.

— Зачем ты это делаешь? — Тами с досадой посмотрела на приступившего к еде мужа.

— Что делаю? — удивился владыка.

— Ты напугал ее. Неужели это так обязательно, чтобы тебя все боялись?

— Они меня уважают, — хмыкнул Рэйнэн, продолжив трапезу. Девушка обиженно передернула плечами.

— Не понимаю, зачем нужно казаться хуже, чем ты есть на самом деле? Брови Рэйнэна удивленно поползли вверх.

— И какой же я, по-твоему, на самом деле?

Тамми, отправив в рот очередную ложку, глубокомысленно заметила:

— Ну, ты не так безнадежен, как мне показалось вначале. И вовсе не чудовище, коим пытаешься казаться.

Рэйнэн закашлялся, поперхнувшись супом. Потом, таинственно глядя на жену, прошептал:

— Маленькая, не вздумай кому-то об этом рассказать.

— Почему?

— Иначе они все станут ездить на мне, как ты, и вить из меня веревки. Тамми оторвалась от поглощения пищи и удивленно посмотрела на мужа.

— То есть, вот это твое «по попе и в угол» — это называется вить веревки?! Ну, тогда считай, что мое «поджечь и облить» — это высшая степень проявления любви и заботы, — нравоучительно сообщила Тамми, переключив все свое внимание на аппетитный пирог с грибами.

— Опять шалишь, маленькая? — усмехнулся Рэйнэн.

— Нет, темный, вот теперь я действительно развлекаюсь, — и Тамми, радостно сверкая глазами, взяла с блюда большой круглый пирог.

— Маленькая, а тебе не кажется, что стоит проявлять немного больше уважения ко мне? — заметил владыка, вытягивая из ее руки выпечку и откусывая от нее добрую половину.

— С чего бы это? — проворковала Тамми и, потянувшись, отобрала у мужа облюбованный ею кусок сдобы.

— Ты не забыла, что я вообще-то император? — Рэйнэну начинала нравиться их веселая перепалка.

— Это у тебя, темный, память короткая, — притворно вздохнула Тамми, дожевывая пирог. — Не ты ли сделал меня равной себе?

— Не поверишь, маленькая, как сильно я уже об этом жалею, — огорченно заметил Рэйнэн, наливая себе из кувшина молока.

— Правда? То ли еще будет. Смотри, как бы тебе не пришлось упрашивать меня вернуться обратно, — сделав загадочное лицо, Тамми отобрала у мужа кружку с молоком и, отпив из нее глоток, очаровательно улыбнулась.

Рэйнэн отодвинул от себя посуду и подчеркнуто внимательно посмотрел на супругу.

— Забавно. И откуда такие мысли?

— Видишь ли, исходя из того, что я — равная тебе, — и Тамми многозначительно подмигнула темному магу. — Мне кажется, что мои права бессовестно ущемляют. Я еще не разобралась во всех тонкостях, но что-то мне подсказывает, что от меня скрыли массу интересных подробностей.

— Да-а, — потянул Рэйнэн, подавшись вперед. — Тогда позволю себе напомнить тебе твою главную обязанность, от которой ты бессовестно отлыниваешь.

Тамми вытянула из миски редиску и, весело хрустя ей, спросила:

— Хм. Это какую?

— Ну, как же, маленькая, запамятовала? — чарующе нагло улыбнулся Рэйнэн. — Супружеский долг!

Тамми замерла с открытым ртом, рука с недоеденным корнеплодом застыла на взлете.

— А тебя никто за язык не тянул, темный, — нашлась наконец она. — Жди, когда я попрошу.

— М-м, — Рэйнэн захватил ладонь жены и, потянув на себя, осторожно поцеловал. — И как долго мне ждать этого знаменательного события?

— Не припомню, чтобы мне устанавливали строгие временные рамки. Так что у тебя целая жизнь впереди, темный, — нахально заявила Тамми, тщетно пытаясь выдернуть свою руку у супруга.