Дождь

— Это началось совсем недавно, не больше двадцати минут назад. сказал он. — Сначала мы с Федькой, — он кивнул на трясущегося парня, обратили внимание на то, что куда-то подевались все машины с дороги. Они вдруг перестали ездить, а такого, чтоб они не ездили, тут не бывает никогда, даже ночью. Понимаете? За двадцать минут — всего лишь две машины. Ваша, и этой… женщины. Но конечно, сначала не это показалось нам особенно странным. Куда-то исчез брезентовый щит при входе. Наша реклама. Я его сам нарисовал неделю назад и растянул на перекладинах. Никто его украсть не мог — он словно испарился, а с ним испарились и перекладины! Вот после этого открытия и подъехала эта… — старик снова оглянулся на темный провал в подсобку. — Это было даже смешно, знаете ли… Но когда вдруг погас свет… И замолчало радио… Я неплохо разбираюсь в радиоприемниках, сам радиолюбитель, почти что спец, но, — он повернулся к стойке бара и бережно взял в руки безмолвную «Спидолу» с длинной телескопической антенной. — Сам транзистор работает, спору нет, но в эфире — ни звука…

Наступила гнетущая тишина, только по огромным стеклам кафе били струи дождя, почти что ливня. Присядкин явно почуял недоброе. Он вдруг припомнил свой, так странно замолчавший приемник в машине.

— А посмотрите на свой автомобиль! — вдруг завопил парень.

Присядкин снова выглянул в окно и оторопел. Пока они разговаривали, колеса его «москвича» вросли в асфальт почти до осей, и от них в разные стороны расползались смоляные потеки.

Присядкин потерял дар речи. Ему стало так страшно, словно он попал в дом, населенный привидениями. Отпрянув от окна, он случайно увидел зонтик, стоявший у стены для просушки. И что-то вдруг привлекло в нем его внимание. С зонтика стекали капли дождевой воды и образовывали на полу мокрое пятно. Узор на зонтике был странной конфигурации, и невольно приглядевшись, Присядкин понял, что это и не узор вовсе, а то, что от него осталось. Краска стекала с зонта вместе с водой и окрашивала лужицу в розовый цвет. Лужа подобралась уже к самым ногам Присядкина, и он испуганно отступил.

— Что это? — резко спросил он, чувствуя, как у него начинают трястись руки.

Старик быстро, двумя пальцами, схватил зонт за костяную ручку, отворил дверь и вышвырнул его на улицу.

— Кажется, все дело в этом дожде. — сказал он, брезгливо отирая руки своей курткой. — ЭТА ВОДА С НЕБА РАСТВОРЯЕТ ВСЕ ВЕЩИ!

Он помолчал, а потом многозначительно добавил:

— Вот так.

— Вы слыхали про кислотные дожди? — неуверенно спросил парень.

Присядкин стал лихорадочно вспоминать. Да, он слыхал про кислотные дожди, появляющиеся вследствие загрязнения атмосферы промышленной деятельностью человека, и представлял себе их как нечто грязное и дурно пахнущее.

— Вы хотите сказать, что это… кислота? — ужаснулся он, оглядывая свои руки.

— А что же по-вашему? — обреченно ответил старик. — Эта вода с неба и на самом деле растворяет. Посмотрите-ка на зонт!

И он снова показал за окно.

Зонтик, вышвырнутый на улицу всего минуту назад, перестал уже быть зонтиком. Вместо него на странно взрыхленном асфальте лежала кучка разбиваемого дождем хлама с выпирающими из нее металлическими прутьями.

— Вот так. — повторил старик. — Это не простой дождь. Это опасный дождь.

Присядкин отвернулся, пытаясь собраться с мыслями. Очень уж это все было необычно, в такие неприятности он еще не попадал. В это не хотелось верить, но глазам верить все же приходилось: на улице на самом деле творилось нечто кошмарное. Настолько кошмарное, что становилось уж не в меру правдоподобным.

— А где же эта… ваша… — наконец сказал он.

Старик вдруг нахмурился.

— Да-да… — с подозрением в охрипшем внезапно голосе пробормотал он, поворачиваясь к подсобке. — Я тоже об этом подумал. Что-то долго она там возится. Уж не случилось ли с ней чего?

И он зашаркал по проходу между столиками. Присядкин последовал за ним, а парень, походивший сейчас на испуганного призрака, затаился подле окна.

… Они вошли в темный коридорчик и остановились перед узкой зашарпанной дверью. Старик бесцеремонно двинул по ней кулаком.

— Эй! — позвал он. — Дамочка!..

— Что надо?! — истерично взвизгнула женщина, и за дверью зашуршало.

— Живая… слава те Господи, — пробормотал буфетчик, многозначительно поглядывая на Присядкина. — А я-то думал, что и она тоже…

Присядкин стоял перед дверью, как истукан, силясь сообразить, что имел в виду старик.

— Что — ТОЖЕ? — промямлил он.

Старик неопределенно хмыкнул.

— Да она ведь с головы до ног МОКРАЯ была. Как кур-риц-ца! А вода-то ведь — РАСТВОРЯЕТ!

И он снова стукнул в дверь:

— Эй, дамочка! С вами там все в порядке? Помощь не требуется?

— ДА ПОЙДИТЕ ВСЕ К ЧЕРТУ! — снова раздалось из-за двери. И вслед за тем — звуки, похожие на бабские рыдания.

Старик ухмыльнулся.

— Я знаю, чего это она так. Это она из-за шмуток своих убивается. пояснил он. — Хар-рош-шие шмутки на ней были…

И он принялся было перечислять все эти шмутки, но Присядкин его не слышал. Он снова вспомнил падающий «кукурузник», и внутренности его тронулись противным холодком от предчувствия надвигающейся смерти.

ЧТО ПРОИСХОДИТ?