Дождь на реке. Избранные стихотворения и миниатюры

Вчера ночью я любил свою страстную графиню,
а экспресс «Паннония»
несся мимо деревень, которые мы видели
лишь трепетом света
по зеленой эмалевой крыше спального вагона.
На несусветном расстоянии от
того первого поцелуя в Будапеште,
доехав чуть не до Праги,
пугая луну,
пока Чехословакия скользила у нас под телами,
стоны наши подслащивали железный лязг
рельсов и колес,
а мы таяли от наслажденья.
Когда я проснулся на Берлинском вокзале,
ее уже не было.
Вложила слоновую косточку
мне в руку.

Сметен силой

равно как и слабостью.
Восхитительной, необузданной, фантастической графиней,
Гиневерой, Марией, луной,
любовью, изобретенной против одиночества,
сердцем, что измождено рассудком.
Сметен прозрачностью
у кончика корня.
Виолончелью в пустом коридоре.
Тем, что можешь дать, и тем, что можешь взять.
Потерялся, воображая то, чего знать не можем,
и зная то, чего нам не иметь.
Веря, что любовь унесет нас прочь
по Реке Вавилонской
к баснословному саду, пышному от груш.

Желая всего и сразу,

странствие поглощено
в сиянье лунного света и грезы
чистой до того, что даже пепел сгорает
до оттенка ее пеньюара.

И, словно бы нам запретили, мы

остаемся желать большего.
Тепло ее тела, едва живого
в слоновой кости, свернувшейся в наших руках.

Оленье рагу Перевод Максима Немцова

Фримену Хаусу